Шермский, что логично, нервничал. Огненные лорды не проявляют интереса к простым смертным, даже если это короли. Подобный визит был нонсенсом, герцог не понимал, как относиться и что думать.

Он благоразумно молчал, но в какой-то момент не выдержал:

— Великий Лорд, прошу прощения, могу ли я узнать причину вашего визита?

— Позже, — отмахнулся Алентор. Как ни странно, но в эти минуты он занимался исключительно мной.

За плечи уже не обнимал, но крепко держал за руку. Поглаживал мою ладонь большим пальцем, словно убеждая — всё будет хорошо.

Это действительно успокаивало, только внутри всё равно бушевал шторм. Я вновь и вновь возвращалась к вопросу об «отцовстве». Если я родилась в этом теле, то всё очевидно — Шермский отец и никак иначе. А если речь о подселении, могу ли его обвинять?

Я не знала. Разум ворчал что-то невразумительное, а душа упрямо твердила — как бы там ни было, а эти люди избавились от младенца, и это неправильно. Неправильно обрекать маленького, беззащитного человека на такую жизнь.

Приют — это приют, а семью никто не заменит. Думать о том, что меня бросили, тоже не хотелось. Но я не могла.

Уже в дверях самого замка, когда поднимались по ступеням парадной лестницы, я повернула голову и заметила кое-кого ещё. Здесь, во дворе, собралась челядь, которая прослышала о важном госте — в столь закрытом пространстве новости разлетаются в момент.

Люди жались к стенам, стараясь не привлекать лишнего внимания, но этот мужчина был слишком колоритным. Огромный, в простой тёмной рубахе, с обритой налысо головой. Здоровяк с бычьей шеей и такими знакомыми глазами… Тест ДНК вновь отошёл в сторону, признавая, что здесь справятся и без него.

Отец Морти буквально пожирал Лорда глазами. Смотрел так, что я даже дёрнула Алентора за руку и кивком указала на здоровяка. Огненный Лорд увидел, и… страдальчески закатил глаза.

То, как он это сделал, заставило улыбнуться, а вот сам Алентор… Я, признаться, не ожидала.

— Подождите, — сказал Лорд, обращаясь к Шермскому.

И тут же крикнул к здоровяку:

— С ним всё хорошо. Ваш сын обучается магии, делает успехи. Уже освоил грамоту, готовится стать лучшим учеником на курсе. И всё сам, всё сам. — В последней фразе прозвучало столько ехидства, что захотелось пихнуть Лорда в бок.

Зато отец Морти этих оттенков не заметил и расцвёл невероятной улыбкой.

— Благодарю, ваша милость! — крикнул в ответ. — Да продлит Пресветлый ваши дни! Да дарует вам великое счастье! И хорошую жену!

— Угу, — буркнул Алентор, и мы продолжили путь.

Едва переступили порог и очутились в холле, ноздрей коснулся запах, который показался знакомым. Эти стены, эта в меру строгая и одновременно роскошная обстановка… у меня закружилась голова.

Остатки сомнений развеялись прахом — помнить раннее детство кажется невозможно, но в этом месте я точно бывала.

Несколько минут суеты, забегавшие слуги, и нас повели в парадную гостиную. Она была просторной, нарядной, с изумительными гобеленами по стенам.

Я по-прежнему прятала лицо, зато Шермский немного отошёл от шока и заинтересовался моей персоной. Впрочем, сложно не замечать девушку, которую держит за руку сам Лорд.

— Прошу, присаживайтесь, где вам удобно, — предложил герцог.

Алентор выбрал диван, где можно устроиться вдвоём — моя рука так и осталась в его ладони.

— Позволите предложить напитки, закуски? — демонстрируя радушие, спросил Ройм.

В этот раз Алентор отказал. Зато напомнил о своём желании увидеть семью, и его заверили, что домочадцы уже спешат. При этом герцог напрягся ещё больше.

Переживает? Разумно. Тут даже камень занервничает, не то что человек.

Дополнительный повод дёргаться — отсутствие светских разговоров. Когда Ройм попробовал заговорить о чём-то незначительном, Алентор, не церемонясь, попросил замолчать.

Мы сидели в тишине. Ждали. А потом в гостиную вошли две юные девушки и двое мальчишек, все дети — маленькие копии Ройма. Последней шагала изящная светловолосая женщина, при взгляде на которую моё сердце превратилось в бьющий по наковальне молот.

Я потеряла связь с реальностью, звуки исчезли, свет померк, а я вновь оказалась перед барьером. Потянулась к нему, даже не сомневаясь, что именно сейчас случится. И действительно — то, что совсем недавно было тугой горячей резиной, превратилось в мыльный пузырь.

Одно касание, и плёнка лопнула, а меня закружило словно в водовороте. Меня вновь, будто на аркане, тянуло сквозь пространство. Но теперь я слышала звуки:

— Спасите мою девочку, доктор. Умоляю, спасите Эву, — шептала какая-то женщина.