Глава 7

— Ну, чего разлёгся? Пошли! — я легонько хлопнул по липкому синему боку вздрогнувшего медведя и махнул рукой в сторону кратера.

Короткая медитация мне не помогла совершенно — всё тело как ломило, так и продолжало ломить. Я примотал пылесос поудобнее и проверил его работоспособность на текущих крохах энергии. Аппарат вроде сосал, но даже близко не так мощно, как раньше. Мишка вроде был этим напуган. Ну, значит, вроде живём!

В целом, с каждым вдохом я получал какие-то крохи энергии, но они особо не накапливалась сверх того, что у меня было в резерве и ощущалось, как наполненность.

Приняв максимально расслабленный вид уверенного в себе сильного Альфы, я пошёл вперёд. Нечеловеческим усилием воли заставил себя не оглядываться на зверюгу, чтобы не выдавать нервного напряжения. Получалось хреново, но я как-то справлялся. А когда позади послышались робкие шаги потапыча, то напряжение немного ушло и я даже воспрял духом.

Сейчас нужно максимально пользоваться его смятением и укрепиться на позиции доминатора, пока он не догадался, что я беспомощен. План остаётся прежним — скормить ему гигантскую пилюлю жизненной энергии заглота и взять в качестве сопровождающего. Думаю, другие хищники не рискнут напасть на наш дуэт, а медведика, если он вдруг всё поймёт и решит меня слопать, я отпылесошу. Надеюсь получится…

Вот только та часть плана, где я хотел спросить косолапого о местонахождении руин, пошла по звезде, но да и бес с ней. Мне сейчас совершенно не улыбалось повторять подвиги Лары Крофт и Индианы Джонса ради непонятно чего.

До места добрались быстро, и я встал возле сферы, жестом подзывая медведя ближе. Он нерешительно приблизился и с сомнением уставился на мою синюю руку, указывающую на, предположительно, гигантскую пилюлю жизненной энергии.

— Ешь! — я ткнул пальцем в сферу.

Сомнение в глазах медведя усилилось и он слегка попятился. И я его не виню — сам бы тоже не стал жрать что попало с земли, но выбора нет ни у него, ни у меня. Поэтому пришлось максимально дружелюбно приблизиться к мишке, максимально учтиво взять его за скользкое от сока ухо, и максимально бережно наклонить огромную косматую голову к таблетке из заглота.

Медведик особо не сопротивлялся, всем своим видом показывая покорность, но красный шарик обнюхивал осторожно, периодически поднимая на меня взгляд и будто бы спрашивая: «вот прямо надо это съесть?! Или может ну его?».

— Надо, Миша, надо! — с улыбкой подбодрил я его, беря в руки шланг пылесоса.

Совсем по-человечески вздохнув, синий медведь раскрыл пасть и осторожно сомкнул зубы на сфере. Ему пришлось как следует упереться лапами и напрячься, чтобы просто оторвать шар от земли. Затем его шея вздулась буграми мышц, когда он тяжело задрал морду к небу и позволил пилюле пройти через глотку под собственным весом. Мишка скривился и клацнул зубами, когда массивная сфера рухнула в желудок, возможно, даже нанеся какие-нибудь повреждения.

Теперь он с осуждающим видом смотрел на меня, отчего было крайне некомфортно. Мне же оставалось только наблюдать и ждать эффекта, который, кстати, не заставил себя долго ждать.

Спустя всего полминуты глаза медведя стали стремительно расширятся от удивления, чем грозили вскоре выпасть из глазниц. Он воззрился на меня со странным выражением на морде и, внезапно, резко сократил дистанцию между нами.

Я даже не успел включить пылесос, когда его пасть оказалась напротив моего лица, а горячий и влажный язык в один миг обслюнявил мою голову почти целиком. Когда косолапый закончил меня облизывать, он, с охреневшим от счастья видом, плюхнулся на зад и соединил подушечками передние, а также задние лапы. Закрыл глаза и теперь выглядел как натуральный медитирующий, шерстяной монах. Ещё и облизнулся напоследок.

От такой картины охренел уже я, и с любопытством воззрился на это чудо природы. Медведь невозмутимо медитировал и, судя по всему, усваивал таким образом пилюлю жизненной энергии. Через несколько минут мне почудилось, что зверюга увеличивается в размерах, но я списал это на голод, холод и переутомление.

Вообще, пора бы позаботиться о себе любимом и, для начала, найти что-нибудь пожевать. Желательно, что бы это «что-то» оказалось не ядовитым, не слишком активно убегало, и не пыталось сожрать меня. А ещё надо помыться, а то от сока синих ягод невероятно сильно жгло кожу, что, впрочем, избавляло меня от необходимости дегустировать их, поскольку всё и так ясно.

Но инстинкт самосохранения настоятельно рекомендовал находиться подле медитирующей зверюги, во избежание, так сказать несчастных случаев. В качестве аргумента в памяти всплыл зубастый лось и я счёл эти доводы достаточными, чтобы усесться напротив медведя на твёрдый, обожжённый грунт.

Минуты текли, кожа уже пылала огнём и невыносимо зудела, а косматый всё так же безмятежно сидел на месте и ровно дышал.

— Да нафиг! — не выдержал я и, вскочив, быстрым шагом направился в сторону реки.

Стоило раздвинуть прибрежные кусты и смело шагнуть на пологий берег, как меня парализовало с поднятой в воздух ногой, и я заворожено уставился в красивые, изумрудно-зелёные глаза давешней пятнистой кошки. Хищник удивился не меньше меня и даже перестал жевать довольно толстую и аппетитную змею.

Клыкастая киса пришла в себя первой, прижала уши, оскалилась и как-то неуверенно зашипела, ложась животом на добычу. Я, конечно, не Николай Дроздов, но, смею предположить, что она явно напугана, но не оставит добычу до последнего. Нашим легче!