— Не вздумай! — прошипел я сквозь зубы.

— Он набросится на нас, — прошипела в ответ Осси.

— Нет…

Фигура в рясе шагнула в нашу сторону. Чем ближе он приближался, тем воздух становился гуще от вони. Запах разложения был силён и стоек даже для меня. Но проникнув в лёгкие, мой организм тут же отреагировал на чуждый яд, нейтрализовав его. В организме Осси происходило тоже самое. Мы лишь морщились от вони, и нам действительно было противно, но мы не умирали.

— Аида! — прожужжало из-под капюшона.

Я немного испугался, услышав это имя. Вначале ты думаешь, что Я самый умный. Смог всех обмануть и перехитрить. Я шёл сюда с мыслью, что смогу изобразить другую, воспользоваться чужой судьбой. И вот, план удался, и в тот же миг тебя словно окатывают ледяной водой. Ты быстро трезвеешь. И очень быстро приходит понимание: а что дальше? Я же не Аида.

Фигура раскинула руки в знак приветствия. Почерневшая кожа на ладонях содрогалась от сотни мошек, намывающие свои полупрозрачные крылья крохотными лапками. Закончив процедуры, они взмывали в воздух, оставляя после себя извивающихся опарышей внутри кожи. Пока он сделал два шага — каждая извивающаяся личинка лопнула, явив свету муху в маслянистой плёнке. Мошка крохотными лапками принялась намывать свои крылья, а когда закончила — улетела, оставив в почерневшей плоти извивающуюся личинку.

Круговорот паразитов в природе.

Идущее к нам создание находилось в вечном гниении, давая каждый миг жизнь целому рою насекомых. Мухи продолжали кружить возле худощавого тела в рясе. Когда я увидел его в первый раз — его одеяния были чисты, можно было различить цвет. Но теперь накидку на костлявых плечах даже было сложно назвать одеждой. Маслянистый слой от гниющей кожи пропитал ткань насквозь и начал её разрушать.

— Аида, — вновь прожужжала фигура, замерев в паре шагов от нас. — Рад тебя видеть на казне.

Я промолчал. Было любопытно, к чему приведёт моё безмолвие.

— Еще два предателя, — прожужжал он, — пустились прахом по ветру. Но моя работу здесь не окончена, гордиться мне не чем, в отличии от тебя. Твоё присутствие может говорить только об одном. Я верно понял?

— Ты не ошибся, прокуратор Гнус, — сказал я.

— Аида, мы же давно договорились, для тебя я просто Гнус. Здесь у меня нет друзей, и когда меня посещают старые знакомые, мне хотелось бы откидывать все формальности. Как и эту тлетворную рясу. Под ней кожа чешется невыносимо, да еще эту жгучее солнце. Пойдём ко мне, всё расскажешь.

Я лишь кивнул в знак согласия. Фигура, или точнее говоря Гнус повёл нас в сторону огромной каменной башне, стоявшей далеко от центра, но очень близко к побережью, где постоянно с моря задувал свежий ветер. Проходя по каменной дорожке, петляющей мимо домов, нам на глаза попадались местный жильцы. Рыболовы, пекари, кто-то торговал различными вещами. Мы остановились возле такого импровизированного магазинчика, сколоченного из досок и покрытого плотной тканью, защищающей тучного продавца от песка и солнца.

Гнус остановился напротив прилавка. Жужжание мух отвлекло продавца от каких-то дел, которыми он занимался под столом. Откормленный мужичек натянул штаны на пупок и откашлялся.

— Прокуратор Гнус, слушаю вас.

В голосе продавца не было страха. А вот уважение лилось не только с языка, но и с глаз и ушей. Он наклонился к нам, не взирая на тошнотворную вонь, и выставил вперёд ухо, практически внося его в облако мух.

— Мои одеяния испорчены, — прожужжал Гнус.

— Как скажете…

Продавец изошёл на кашель, словно выкурил очень крепкую сигарету. Обернулся к нам спиной. Несколько секунд понадобилось для того, чтобы мужчина нырнул под прилавок и вынырнул обратно. В руках у него покоилась серая ряса, такая же как была на Гнусе в самом начале казни.

— Прошу… — он снова закашлял и начал давиться, заплёвывая слюнями нижнюю губу и рубаху на груди.

— Спасибо, мой мальчик.

Гнус протянул почерневшую ладонь к робе и принял её очень медленно, специально касаясь кожи рук мужчины и давая мухам заполнить в шатре всё свободное пространство. Может быть, этот разлагающийся уродец и улыбался, но лица он нам так и не показал. Глумливое отношение было оценено наигранным смешком продавца, пожелавшего нам вслед прийти еще.

Уличный воздух неизбежно остужался. Огненный диск коснулся морского горизонта и медленно пошёл на погружение. Вонь от Гнуса перестала быть убийственной, но находиться с ним рядом по-прежнему было невыносимо. Каждая минута с этим созданием — пытка.

Подойдя к каменной башке, Гнус прожужжал:

— Твоя новая игрушка?

Стайка мух кружила вокруг Осси, словно изучая воительницу. Некоторые садились на её доспех и прятались в трещинах, из которых потом вылезали и улетали прочь.

— Запасной вариант, — сказал я, заметив скопления мух и на своём доспехе.