Всё началось с белых камней, именно из них была воздвигнута башня, зажатая с боков крепостной стеной. Однако со временем лик твердыни изменялся до неузнаваемости, как и город, у порога которого она и была воздвигнута. Арочные ворота, поначалу закрытые железной решёткой, пропускали через себя неисчислимое количество людей, при этом менялись, переделывались и становились только лучше вместе с самим строением. И теперь уже башня, обзаведясь не менее статными «подружками», красовалась в центре поистине величайшего городища. Гигантский мегаполис (новое слово, возникшее в голове Кощея, сразу же стало понятным, как и многие другие, возникающие во время созерцания открывшегося видения) из стекла и бетона — вызывал трепет и уважение. Сколько же труда и средств вложено в создание подобного архитектурного шедевра? Креслав осознал, что за несколько секунд просмотрел не одну сотню лет. И лишь последние образы Спасской башни соответствовали той копии, что до боли врезалась в его ладонь. Но мгновением позже всё поменялось.

Кощей увидел чёрный дым, он густыми столбами валил из развороченного купола, лишённого звезды. Часы, выходящие на четыре стороны разрушенной башни, остановились навсегда и уныло смотрели разбитыми, зияющими дырами циферблатами на обречённое, пылающее в огне поселение. Над всем этим бесчинством кружили чёрные, нет, не вороны, однако вначале ему показалось, что это птицы. Сейчас же некромант хорошо разглядел винтокрылые и крылатые устройства — дроны, что разили дома и убегающих людей, мечущихся по некогда чистым улочкам или же мчащихся в веренице из сверкающих машин. Стаи бесстрастных искусственных летунов сбрасывали свой смертоносный груз, расцветающий внизу огненными цветками, и улетали прочь, в то время как другие неотвратимо надвигались, походя на чёрные тучи.

Видение резко прервалось, больно резанув по глазам яркой вспышкой. Реальность сузилась до размеров бетонного тупика, на полу которого распластался Креслав. Кощей резко вскочил, на долю секунды не понимая, где находится. Кисть пронзила боль, и он понял, что всё это время с силой, врезавшись ногтями в плоть, сжимает найденную фигурку. Он попробовал разжать ладонь, у него получилось, и сразу же тысячи иголок принялись неприятно колоть онемевшую конечность.

Чародей нагнулся, поднимая с пола упорно горящий факел. Невозмутимое пламя, поддерживаемое нехитрым заклинанием, и не думало затухать, но и разбросанный мусор не трогало. Кощей поднёс источник света к статуэтке. Что-то шевельнулось у него в груди. Что-то давно забытое. Сравнение пришло само собой, воспоминания из детства ожили в его голове. Отец снова пьян и жутко взбешён, он тащит мать по двору, намотав спутанные волосы на кулак. Креслав видел это через маленькое оконце в мрачном, пропахшем овечьим навозом доме. Сейчас он заволочёт блудливую женщину в избу и начнёт избивать, а когда она потеряет сознание, выместит остатки ярости на маленьком сыне. Так случалось уже не раз. Холодные клещи страха сдавливают грудь Креслава, и он бежит в другую комнату, надеясь укрыться под деревянными нарами.

Он испугался! Как тогда, в детстве — затрясся от ужаса! Неужели эта простая с виду безделушка смогла вызвать в нём такое древнее и сильное чувство? Но почему? Пытаясь унять предательскую дрожь, некромант вновь вгляделся в странное обнаружение. Кровь разошлась по одеревеневшим пальцам, едва ли принеся облегчение, ведь его руку до самого локтя сковал мороз. Белая тонкая кожа, что как бумага оборачивала его сухою ладонь, отдавала синевой. Впрочем, холод, шедший от миниатюрной башни, крайне мягко воздействовал на Креслава. Сильнее всего он ощущал мощь этого иноземного артефакта, и это вызывало трепет в его очерствевшей душе. Креслав чувствовал себя песчинкой, придорожной пылью, грязью из-под ногтей, но никак не чародеем, обманувшим смерть и заставившим мёртвых ходить по земле.

И ещё он знал, нет, был уверен, что фигурка из того мира, откуда и сама Серая башня, вернее, её древние этажи, набитые самым разнообразным содержимым. А раз так, то перед ним откроются новые горизонты. Какие, пока можно только гадать. Но безусловно, это очередная возможность, и его к ней подтолкнули, провели, указали. Размышления о бывших хозяевах башни, каким-то тайным образом помогающих ему, вновь обрели плоть. Ведь кто-то или что-то не дал ему сегодня спать, заставил спуститься в эти катакомбы, отыскать нужные двери и пробраться в этот тупик. Как бы противоречиво это ни звучало, но, упёршись в глухую стену, чародей нашёл выход. Неважно, куда он его приведёт, главное — он есть. А ключом станет маленький сувенир, мощь которого ещё предстоит постичь.

* * *

— Ясмина иная, совершенно непохожая ни на одну из женщин, которых ты в своей долгой и нелёгкой жизни повстречал великое множество! — Блик с укором смотрел на Водана. — Она ни за что не согласится стать твоей…

— Тихо ты! — в негодовании зашипел на него водяной, на секунду оглянувшись на мирно спящего гостя и входную дверь, за которой скрылись девушка и гмур. — Чего мелешь, пустобрёх! Я и не собираюсь…

— Ага…

— Что ага? Говорю тебе, пусть решает сама, я не буду…

— Ну да, не будет он…

— Поддувало-то закрой, чего забрюзжал, как старый пень!

— А то молодой. На себя-то глянь! А дивчина-то в самом соку, куда тебе, синяя морда, к ней клинья подбивать! К тому же этот, — Блик, похожий на Водана как две капли воды, кивнул в сторону Ильи. — Кого ты врачевал сегодня, в сердце у неё сидит, разве не видно?!

— Видно, — сконфуженно признал Водан, на миг ссутулившись, опуская вниз могучие плечи, и взорвался яростным шёпотом, резко подобравшись, сжав увесистые кулаки. — Как помог, так ведь могу и сгубить! — он метнул в сторону парня гневный взгляд.

— Нехорошие, ох, нехорошие мысли обуревают твою буйную головушку, — вздохнув, произнёс Блик, в неодобрении покачивая головой, и добавил с обидой: — Неужто Злыдня на тебя повлиял? Меньше вам надо общаться, а то шепчетесь по углам втайне от меня, думаешь, не замечаю?

— А может, и Злыдня, что с того? — раздражённо произнёс водяной, хвост его, находящийся в прорубе, дёрнулся, и недовольно смотрящий на него из воды Блик пошёл рябью. — И вообще, кем вы себя возомнили?! Я сам решаю, как поступать, и не нуждаюсь в ваших советах!