— Не переживайте, всё с вашим другом будет хорошо, — уверенно заверил Водан, свысока смотря на отчаявшихся людей. — Есть у меня средство против этой заразы.

Ещё секунду назад душа Ясмины разрывалась на части, а теперь в груди поселилось тепло, собравшее и склеившее все осколки воедино. И это не из-за слов водяного, хотя и они возымели эффект, девушка имела неосторожность взглянуть в глаза спасителя. Конечно же, смуглянка осознала произошедшее, но быстро забыла, растворившись в чувстве благодарности.

Лодка начала замедлять ход, и путники увидели надвигающийся берег острова. Несмотря на пологость прибрежья, здесь имелся добротный деревянный причал, заходивший в воду на десяток метров.

— Почти на месте, — объявил водяной, нагибаясь за смотанной в бухту верёвкой. — Ваш приятель довольно крупный, я его сам понесу. А ты на вот, лодку привяжи, да покрепче, — обратился он к Годогосту, пристально вглядываясь в его голубые глаза. — Ураган намечается, ненароком унесёт судёнышко, а оно мне дорого.

Без труда взвалив ношу на могучее плечо, Водан сошёл на пирс. Илья слабо застонал, приоткрыв мутные от боли глаза, и повис на водяном безвольной плетью.

Сверху остров, расположенный посередине круглого озера, выглядел скучным серо-коричневым куском суши. Отчасти так это и было, но помимо песка и торчащих из него скал, тут имелась и редкая растительность. А кроме островков разнотравья, встречались даже невысокие деревца. Жилище водяного, довольно большое для одиночки, сложенное из каменных блоков, с деревянной крышей и с узкими, похожими на бойницы окнами, также не просматривалось с высоты, на которой ранее были путники. Годогост с уверенностью решил, что это магия. Хозяин-барин — ежели Водан спрятался от лишних глаз, значит, так нужно.

Путники едва поспевали за размашисто шагающим хозяином озера, не забывая осматриваться по сторонам. Несколько раз короб с запечником прямо-таки подпрыгивал, больно ударяя Ясмину по спине. Она останавливалась в надежде, что странно ведущий себя Мал выскочит из своего убежища и объяснит, наконец, своё поведение. Но этого не случилось.

Годогост, растревоженный состоянием Ильи, забыл о своей проблеме. И только чувство неминуемой беды не покидало ум гмура. Он не доверял водяному. С какой это стати хозяин вод решил вмешаться и спасти простых смертных из лап гоблинов? Так ли его помыслы бескорыстны? Наслышался он всякого об этих существах — некоторые утверждали, что это злые духи, — и количество дурно заканчивающихся историй в разы преобладало над рассказами с хорошим исходом. С другой стороны, Водан живёт на острове один, в округе ни одной живой души, гоблины не в счёт, а тут в кои-то веки появились люди. Хотя, судя по количеству костей, в пещере подземного народа они и раньше бывали в этих местах. Почему же он им не помог?

«Главное, чтобы Илье помог, — заключил Годогост, когда они остановились возле дома Водана. — А там видно будет».

Дом хозяина водной стихии не имел фундамента и словно бы рос из плоской скалы, на которой стоял. Не было здесь и крыльца.

— Прошу, гости дорогие, проходите, не стесняйтесь, — не оборачиваясь, произнёс Водан, открывая массивную дубовую дверь, и первым зашёл в дом.

Годогост с Ясминой переглянулись. Если во взгляде гмура читалось сомнение, то глаза девушки говорили об обратном.

— Что же вы стоите на пороге, заходите, располагайтесь, отдохните с дороги, — рокочущий голос приветливого хозяина не оставил ни секунды на раздумья — они зашли. — А я врачеванием займусь.

Такого диковинного убранства вошедшие в жилище путники не видели никогда. В центре просторной комнаты имелся большой стол, столешницей ему служила монолитная плита, лежавшая на двух широченных дубовых пнях. Стулья, а их было всего два, — всё те же пни, только диаметром меньше своих сородичей, подпирающих место для трапезы. У одной из стен, там, где отсутствовали окна, находился лежак из обтёртых до блеска брёвен, на котором лежали мешки с вываливающимся наружу сеном. И всё бы ничего, только всю эту немногочисленную мебель соединяли идеально ровные канавки шириной не больше тридцати сантиметров, вырезанные прямо в каменном полу и заполненные тёмной водой. Вода была и в разной окружности «прорубах», расположенных хаотично, что также соединялись между собой и мебелью, образуя подобие лабиринта.

— Я не могу подолгу обходиться без воды, — увидев вытянувшиеся от удивления лица гостей, стал пояснять водяной. — Но и под водой, вопреки существующим предрассудкам, живу не постоянно, — он положил бесчувственное тело Ильи на нары, в это время плащ его чуть ниже спины затрепыхался, а из-под серой полы вылез кончик синего хвоста, увенчанный красным плавником, похожим на остриё копья, и сразу же нырнул в колею с живительной влагой.

Водан глубоко вдохнул пропитанный рыбой воздух, расправил плечи и улыбнулся, обнажив жёлтые клыки.

— Так-то лучше, — удовлетворённо произнёс гигант и, убрав один из деревянных щитов, что закрывал с боку поднятые на метр от земли нары, полез под спальное место. — Так, так, так, что у нас там… настойка из лягушек, нет, не то… толчёный уж, желчь сома — опять не годится! — перебирая глиняные и деревянные горшочки, бормотал он. — Ах вот и оно!

Он резко выпрямился, ударяясь головой о настил, скривился, потирая ушибленное место.

— Кровь щенят крокота, собранная за день до их рождения, — оглядывая зажатый в пальцах сосуд, произнёс Водан. — Вернее средства от укусов этих гадин я не встречал.