Не успел я оказаться на мягкой снежной подложке, как в десятке метров сбоку застрочил аккуратными очередями пулемёт. Родной сердцу РПК с «бубном» не узнать было нельзя и сейчас он активно работал, отсекая по три-четыре выпущенных патрона. Из длинного ствола пули ложились на таком расстоянии в размер самого обычного яблока, прижимая оставшихся в живых «тёмных» к земле, позволяя нам сблизиться на необходимую экстремально близкую дистанцию.

Понимая, что пулемётчик из отряда Белого знает своё дело и работает крайне грамотно, я со своего места рванулся к автомобилям, моментально понимая, насколько же легко было проводить подобные манёвры в африканском климате по сравнению с крайне заснеженными северными пустошами за границей Пояса Белова. Если те же двести метров по пустыне преодолеть можно с относительной лёгкостью, то сейчас я был готов выплюнуть лёгкие, несмотря на весьма небольшой вес своего снаряжения.

Когда я сблизился подбежал на расстояние пятидесяти метров до оставшихся в живых машин, но вскинул к плечу автомат и выпустил сразу весь магазин по кузовам. Даже сейчас я чувствовал, что противник до сих пор остаётся внутри, непонятно чего дожидаясь. Вполне возможно, что именно пулемётчик прижал их к полу, позволяя мне сблизиться на нужную дистанцию.

Как только сухо ударил боёк, то рука машинально рванулась к гранатному подсумку. Звонко щёлкнула отлетевшая в сторону отлетевшая скоба и я аккуратно забросил зелёную «лимонку» во внутренности кузова. Пара секунд и хлопнул разрыв, уничтожающий всё живое внутри кузова старенького «газона».

Всё сражение заняло не больше двух минут. Поддержавшие меня «мечи» сработали на «отлично», довершив сражение в короткие сроки с идеальной точностью. Казалось, что «тёмные» просто не успели опомниться, как их перебили практически без применения магии.

Мы даже не стали останавливаться и освобождать пленников, сразу же запрыгнув в окровавленные, но освободившиеся кабины «Уралов», постаравшись максимально быстро их развернуть на этом узком участке дороги. Задача неприятная и в обычной жизни мне ппонадобились бы десятки минут для того, чтобы выполнить поставленную задачу, но сейчас меня сильно подгонял кипящий внутри адреналин, отчего всё же удалось выехать и устремится на юг. В тот момент я даже не подумал разобраться в той магической силе, которая даёт этой машине двигаться по территории, куда вход электрической технике закрыт полностью.

Практически на ходу мне пришлось подобрать пулемётчика из «мечей», который со своим РПК был не столь мобилен, а потому подбежал не сразу, продолжая прикрывать все наши перемещения сразу из леса.

«Урал» задорно рычал отнюдь не слабым двигателем, пока я лихорадочно пытался сообразить, что произошло за последние несколько дней. Мне пришлось оставить ведьму на территории «тёмных», фактически бросив на произвол судьбы, из-за чего на душе сейчас скреблись кошки, нанося страшные душевные раны, но нужно было отправить на юг информацию как можно сильнее.

Удивительно, но первые проблемы возникли минут через час нашей активно езды, когда мы, петляя по лесам и старательно борясь с местным бездорожьем, стремительно приближаясь к границе. Причём проблемы возникли не с земли, а обрушились на нас с воздуха.

Сначала я просто увидел громадную тень в зеркале заднего вида, решив, что на нас собирается обрушиться настоящий дракон и стоит себе просто пустить пулю в голову, чтобы лишний раз не мучиться в по-адски жарком пламени, но через мгновения стало понятно, что это не совсем дракон. Это было малоизученное существо, именующееся в бестиариях не иначе, как Орнидракон, пусть с летающими чешуйчатыми существами не имела ничего общего. Громадная птица с шестью длинными лапами и двумя парами мощных крыльев, длинной тела напоминающей самый настоящий лимузин. Метать огонь из пасти эта тварь возможности не имела, но скоростью превосходила любую известную человечеству птицу.

— Угроза сверху! — рявкнул я, передавая свой «укорот» в руки пулемётчика.

Сидящий рядом боец среагировал идеально, за несколько быстрых движений присоединив к «огрызку» удлинённый магазин от РПК, полнящийся серебряными патронами. Высунувшись своими немаленькими габаритами в не самое большое окно машины, он принялся поливать большую фигуру приближающейся птицы короткими отрывистыми очередями. Стрелять из продолжающей ехать машины было сложно, ведь мелкая тряска не позволяла свести прицел на фигуре твари, но «меч» продолжал стрелять, понимая всю опасность приближающейся твари.

Секунда и я услышал рядом страшный металлический скрежет, после чего молотом ударил полный страха мужской крик. С пулемётчиком можно было прощаться. На месте недавно сидящего мага теперь отсутствовала часть кабины. Орнидракон просто вырвал мага вместе с куском крыши и правой дверью, погнутой со страшной силой. Даже переднее ветровое стекло пошло сплошной паутиной трещин, через которые разглядеть хоть что-то было просто нельзя. Пришлось отпустить руль и нашарить лежащий под ногами пулемёт, выпуская по стеклу короткую очередь, от которой оно наконец-то лопнуло, позволяя ещё большему количеству свежего ветра, но в следующий момент нос машины стал экстремально быстро подниматься вверх. Передние шины в холостую стали скрести воздух, а перед глазами возникло сразу два орнидракона, безумно сильно молотящие крыльями воздух, но мало-помалу поднимающие автомобиль в воздух.

Страх охватил меня, сжал в своих холодных когтях сердце, заставляя мысли со скоростью бешенного хоровода вертеться в голове. Руки сами обхватили пулемёт, и я просто утопил спусковой крючок. Остаток длинного магазина врезался в тощую грудь этой страшной птицы, разрывая её на части и блокируя всяческие возможности к регенерации, отравляя каждую клетку организма. Казалось бы, оно должно было отпустить машину обратно, но существо упрямо раз за разом взмахивала тёмными крыльями, продолжая постепенно поднимать многотонную машину всё выше и выше. Вот только у меня теперь полностью отсутствовали хоть какие-то методы противодействия. Враг был слишком силён и чрезмерно живуч. Не было даже малейшего, слабейшего амулеты, который в теории бы смог справиться с этими тварями. Я попытался было сунуть руки подсумку, но конечности настолько сильно тряслись, что даже человек с серьёзной стадией болезни Паркинсона посмотрел бы на меня с сочувствием. Пальцы просто не могли схватиться за выступающее из подсумка дно магазина. Их будто сковало льдом, а сердце настолько быстро билось в груди, что до отказа оставалось не столь много времени.