— Благодарность за что? — перебил его Всеволод. — За пустые правила и балы, где все друг другу врут в глаза? За свадьбу, которая твоей дочери явно не по душе? По-твоему, лучше бы я, как дети прочих местных богачей, торчал в клубах да пропадал в наркотическом угаре на яхте? Отец, очнись. Твои идеалы не имеют ничего общего с реальностью.

Граф выглядел так, будто хотел влепить Всеволоду пощёчину на глазах у всей публики, но сдерживался. А Всеволод сам, кажется, провоцировал отца, получая от этого своеобразное удовольствие.

Но в этот миг к ним торопливо подошла графиня Ракитина — невысокая женщина в роскошном серебристом платье. По её взволнованному лицу было видно, что она уже слышала часть скандала.

— Милый, пожалуйста, — торопливо заговорила она, хватая мужа под руку. — Успокойся. Тут гости, у нас важное событие, нельзя так шуметь.

Граф пылал, как вулкан. Я думал, что сейчас и правда он сдаст нервы и он ударит сына.

— Я только начал, — сварливо бросил граф, но она уже мягко, однако настойчиво потянула его в сторону от Всеволода. Подальше от глаз публики.

— Никаких «начал», — твёрдо сказала графиня, перехватывая его взгляд. — Ты весь красный, тебе нужно выпить таблеточки. Идём.

Несколько гостей, что толпились поблизости, разочарованно вздохнули, понимая, что не получат они яркого «продолжения банкета». Дворяне всегда ищут зрелище, но если схватка отменяется — они с таким же воодушевлением идут к фуршету и болтовне.

Всеволод, наконец, закончил созерцать удаляющихся родителей и подошёл ко мне. Взгляд у него по-прежнему был вызывающе-озорной, как у подростка, которому удалось проучить сварливого учителя.

— Ну, как тебе наше семейное шоу? — спросил он вполголоса. — Неплохо, да? Говорил же, скучно не будет.

Лина недовольно фыркнула и, кажется, решила отойти на несколько шагов, чтобы дать нам поговорить без лишних ушей.

— Ты выглядишь довольно счастливым, — подметил я. — Как будто кайфуешь, сводя отца с ума.

Всеволод приподнял бровь:

— А почему бы и нет? Он не привык, что ему перечат. Думает, что весь мир обязан выполнять его приказы. Да и эти аристократы вокруг — сплошные трусы и лицемеры. Так, хоть немного покажу им, что не все боятся их статусов.

— Осторожнее с такими играми, — предупредил я. — Бывает, что высокомерные дворяне не останавливаются ни перед чем, чтобы защитить свою репутацию.

— Только не у всех она кристально чиста, — язвительно ухмыльнулся Всеволод. — Эти люди погрязли во грехе.

В этот момент мой слух уловил резкие колебания. Звонкий хлопок. Я обернулся на источник.

Василиса — сестра Всеволода — стояла со сжатыми кулаками и гневно смотрела на высокого мужчину в дорогом костюме. Молодой человек лет двадцати пяти презрительно смотрел на неё, потирая раскрасневшуюся щеку.

— Кажется, твоя сестра уже нашла новые приключения, — дёрнул за рукав Всеволода, показывая ему сцену. — У вас вся семья такая?

— Нет. Только младшее поколение, — не обратил внимание на колкость Всеволод, не сводя глаз с них обоих.

— Что за тип? — спросил я.

— Жених её, — ответил он. — Филипп Солодовников. Старший сына столичного графа. Мерзкий тип.

— Зачем столичному графу провинциальная штучка?

Всеволод не ответил. Его сестра громко кричала и размахивала перед женихом руками и он, почувствовав что-то неладное, сорвался с места. Я рванул следом, лишь мельком заметив, что гости вновь перестали скучать.

— Да как ты смеешь?! — кричала Василиса, сгорая от злости. — Ты что, думаешь, раз мы помолвлены, то имеешь право вот так со мной обращаться?!

— Я имею право, потому что буду твоим мужем, — отрезал он холодно, глядя на неё свысока. — Тебе пора привыкать. В моей семье женщина всегда на вторых ролях.

— Да плевать мне на твою семью! — вскинулась Василиса, лицо у неё покраснело. — Если ты хоть раз ещё прикоснёшься ко мне без моего согласия, я…

— Ты что, угрожаешь мне? — с презрительным сарказмом спросил Солодовников, и вдруг резким движением вцепился ей в локоть. — Смотри, девчонка, держи язык за зубами…

Она вскрикнула, когда его пальцы сдавили руку явно слишком сильно. Мы с Всеволодом в один миг оказались рядом, и он тут же толкнул жениха, заставляя того отпустить сестру. Василиса вырвала руку, прижав её к груди. Ей было больно. В глазах её полыхал праведный гнев.

— Отпусти её! — прикрикнул Всеволод, почти в упор упираясь в грудь Солодовникову. Парень был невысоким, но сейчас в нём чувствовалась готовность кинуться на обидчика.

— Братец невесты, местный смутьян, — холодно усмехнулся Филипп, посверлив его взглядом. — Ты никто, чтобы указывать мне! Провинциальный плебс, который прикрывается своим титулом, когда запахнет жареным.