Следовало бы просто убрать их в ящик и успокоиться. Надеть ещё пару раз в том числе и для того, чтобы позлить местных дам.

Не далее как три месяца назад я именно так и поступила бы, но теперь обстоятельства были иными.

Объективные, по которым я просто не могла позволить себе подобные вещи.

Субъективные, по которым всё моё нутро протестовало против пути, которым они у меня появились.

Прежде, когда всё было по-настоящему, Кайл делал это так же – словно невзначай, с той же естественностью, с которой покупал овощи или расплачивался с трактирщиками.

«Мне показалось, что тебе подойдёт. В крайнем случае, понравится».

Даже не «Это тебе».

Чем красивее и дороже был подарок, тем меньше он придавал ему значения.

Чем считать эту вещь…

Очевидно не было.

А если и так, принимать подобное я не хотела, как не захотела бы давить на едва начавшую затягиваться рану.

И без того выходило слишком тонко и зыбко – пообещав себе и ему вести себя прилично и не вспоминать об общем прошлом, я тем не менее была вынуждена оставаться рядом с ним. Ближе, чем стоило бы быть в сложившейся ситуации.

Самое смешное заключалось в том, что едва ли он думал о подобном.

Я не сомневалась в том, что эти серьги просто попались ему на глаза, когда он заехал за кольцом.

Просто что-то, что… подойдёт.

Накинув поверх сорочки халат и потуже затянув пояс, я убрала серьга обратно в мешочек, в котором они были, и вышла из комнаты.

Из-под двери соседней спальни пробивался свет, и это значило, что далеко идти не придётся. Оставалось только решить: стучать или не стучать?

Можно было ответить любезностью на любезность и просто войти. Кайл едва ли сильно расстроится или смутится по этому поводу, но уголки губ всё ещё саднило слишком сильно, чтобы позволять себе такие вольности.

Я всё же дважды стукнула о дверной косяк, предупреждая, и только потом надавила на ручку.

Оказалось, что ложиться он и не думал. Постель всё ещё была аккуратно заправлена, зато брошенные утром где пришлось вещи пропали.

Избавившийся от жилета и шейного платка Кайл сидел в кресле у разведённого камина, а на столике перед ним лежали несколько книг.

Приближаясь к нему, я не приглядывалась намеренно, но взгляд всё же выцепил слово «право» на корешке одной из них.

Он, Нечистый бы его побрал, и правда, всерьёз вознамерился вести здесь дела, и теперь усиленно восстанавливал и восполнил знания, которые для этого требовались.

Увидев меня, Кайл ничего не сказал, но отвёл задумчивый взгляд от огня.

Хотела бы я сейчас знать, о чем он думает.

Вот только подобных вопросов к Старшему специалисту Устав Совета не предполагал. Его делом было отдавать распоряжения, моим – выполнять их.

За исключением, конечно, внештатных ситуаций, которые случались крайне редко и бывали вызваны либо гибелью Старшего, либо ловлей им же маленьких зелёных демонят.

Наш случай обе эти возможности исключал сам по себе, и как раз это было благом.

– Спасибо. Сможешь их завтра вернуть? – я положила мешочек с серьгами на стол, надеясь, что выражение моего лица осталось невозмутимым.

В конце концов, это было не больше, чем вернуть любую чужую вещь, взятую на время.

Кайл посмотрел на него так, словно я преподнесла ему как минимум давно умершую мышь, а после медленно откинулся на высокую спинку кресла.

– Не заметил, чтобы в остальном твои вкусы так же резко изменились.

Провокация была хорошей.

Была бы, если бы стала неожиданностью.

Уговорить себя, что ничего не было, оказалось сложно в первый раз, но времени на это у меня тогда было вдоволь. Целое плавание и постоянно настороженный, впервые в жизни оказавшийся на корабле Гаспар в соседней каюте.

Потом стало проще – настолько легко, что теперь я лишь пожала плечами, сделав вид, что не обратила внимания или не поняла очевидного подтекста.

– Не изменились. Это было очень кстати. Но лучше вернуть сразу, чтобы можно было сослаться на то, что мне не подошло или не понравилось.

Он тихо, но очень выразительно хмыкнул и положил ногу на ногу, – устроился удобнее, готовясь слушать.

– Разумеется. Но проблема заключается в том, что местный ювелир не сдаёт украшения в аренду.

Очередное «мудак» осело на губах, так и не сорвавшись, потому что он не собирался так просто меня отпускать.

А я знала, что должна дать ему объяснения, на которых он раньше не настаивал.

И впредь бы не настоял, разве что когда-нибудь потом, много времени спустя поинтересовался небрежно, между делом.