Разве что маленького личного забега на скорость – найти себе хотя бы относительно сносную компанию и сосредоточиться на ней прежде, чем моему так называемому супругу снова вздумается попасться в поле моего зрения.

Кайл оставил мне чудовище дно мало вариантов.

Сделать вид, что ничего не было, и хотя бы так удержать лицо. Если не перед ним, то перед собой притвориться, что не стонала у него в руках от нетерпения, пытаясь насладиться на его пальцы.

Или разыскать его среди сияющей толпы и потребовать своего, не повышая голоса, но окончательно расписавшись в том, что всё ещё хотела его до дрожи. Всегда и невзирая ни на какие обстоятельства.

К счастью Кайл, хотя и мелькал в толпе, всё время был занят. Стоило ему отделаться от одного навязчивого господина, откуда-то тут же брался следующий, а то и сразу два.

Время от времени перебрасываясь ничего не значащими словами с людьми, у которых вызывала почти нездоровое любопытство, я думала о том, какие они все одинаковые, и как сильно это бросается в глаза, если наблюдать со стороны.

По привычке высокомерные и неторопливые, они быстро начинали теряться – одетый с иголочки и безукоризненно вежливый столичный лорд, которому полагалось стать лёгкой добычей, упорно отказывался быть таковой.

Кайл как никто другой умел сбивать с людей спесь, не сказав им при этом ничего особенного. Ничего, к чему впоследствии можно было бы придраться. Иногда – одним только взглядом.

Если он продолжит заводить знакомства подобным образом ещё пару дней, о нас, чего доброго, поползут самые нехорошие слухи.

А впрочем, он точно не стал бы делать подобное просто так.

Если мне в качестве его супруги полагалось исключительно хорошо выглядеть и быть в меру глупой, то для него существовали разные пути. Почему-то он выбрал тот, на котором окружающие станут относиться к нему с настороженностью и даже опаской.

Интересно, что такого он уже успел обнаружить в этом банке и насколько серьёзные дела проводились через него, если новый владелец так сильно всем понадобился? Настолько, чтобы закатывать подобные приёмы в его честь.

Остаток вечера не принес ничего, кроме усталости и противной ломоты в висках.

Через пару часов, когда убраться из дома мэра наконец стало прилично, Кайл молча перехватил меня после очередного утомительного разговора с очередной разряженой девицей и положил мою руку себе на локоть, предлагая уйти.

Он выглядел чуть утомленным, но совершенно спокойным – как и не было ничего.

Попрощавшись со своей случайной собеседницей, имени которой даже не запомнила, я так же молча последовала за ним к выходу.

Готтингсы и правда жили недалеко от нас, и можно было прогуляться пешком, но я отдала предпочтение экипажу. В нём можно было так же молча смотреть в окно, любуясь ночным городом, а не изображать всеобъемлющее семейное счастье.

Кайл по пути занимался тем же самым, и у тому моменту, когда мы очутились у своего дома, мне уже почти не приходилось делать над собой усилие, чтобы дышать в его присутствии ровнее.

Злость была неоправдана.

Более того, именно её он от меня и ожидал – хотел послушать, как именно я стану выражать своё недовольство произошедшим в галерее.

Решив хотя бы из упрямства просто промолчать, я равнодушно смотрела на то, как Кайл поворачивает ключ в замке.

Уже такой естественный, почти привычный жест.

Так много раз это было – бесчисленное количество дверей и ключей. Веселы мы были или в ссоре, торопились или шли не спеша, даже когда возвращались слегка навеселе. Мне всегда нравилось смотреть, как он открывает эти двери. В этом мерещилось нечто особенное, только наше.

Быть может, иллюзия дома, которого у нас Никогда не было и о котором я в самом деле ни дня не мечтала. Но мне было приятно, когда это делал он. Стоя рядом или принимаются к его спине от нетерпения, я просто наслаждалась тем, что могла позволить себе считать его главным. Хотя и задумалась об этом впервые только сейчас.

Пройдя через тёмный и гулкий, как будто совсем пустой холл, Кайл зажег свечи и скинул сюртук, небрежно повесил его прямо на перила.

Я же заперла двери, проверила, насколько надёжно задвинут засов.

Этот дом вызывал странное ощущение. Казалось, что как ни запирайся, какую защиту на него не поставь, для желающих проникнуть в него всё равно останется лазейка, похожая на распахнутое окно.

Именно над защитой мне и предстояло подумать утром.

Кайл по-прежнему стоял у стены между столиком, на котором горели свечи, и лестницей и молча чего-то ждал.

Предлагал мне решить, как именно мы закончим этот вечер.

Вероятно, он тоже не отказался бы от небольшого, но знатно разгоняющего кровь и бодрящего скандала, – просто потому что устал от приторной любезности не меньше моего, – но ссориться с ним мне не хотелось.