Кайл выглядел довольным.

Он прекрасно видел, что сумел выбить почву у меня из-под ног, и…

– Граф Нильсон! Как славно, что я вас отыскал! Доброго вечера, графиня! Надеюсь, наш скромный город пришёлся вам по вкусу? – запыхавшийся господин Мигель пробился к нам через ещё не рассосавшуюся толпу, образовавшуюся из танцевавших.

– Благодарю вас, я нахожу Фьельден чудесным, – я улыбнулась ему вежливо, но немного смазано.

Лицо начинало уставать от этих бесконечных и бессмысленных улыбок.

– Прошу прощения, господа.

Оставив Кайла на растерзание казначею, я развернулась и всё-таки ушла в сторону терассы.

К счастью, ни Габриэля, ни кого бы то ни было ещё из моих малочисленных знакомых видно не было, и по пути не возникло необходимости ни с кем любезничать.

Ведущая на улицу зверь оказалась предусмотрительно открыта, но, уже взявшись за ручку, я заметила галерею, ведущую влево.

Она была длинной и полутемной, а самое главное, пустой.

Гостей здесь ясно не ждали, – свернув, я обнаружила, что помещение отапливалось хуже, чем бальный зал, – и это было идеально.

Оставшись в одиночестве, прохладе и почти темноте, можно стало наконец выдохнуть и хотя бы мысленно назвать Кайла мудаком.

Это слово о далось за рёбрами и внизу живота новой тяжестью, а в голове – желанием вернуться в зал, найти его и вне зависимости от количества зрителей и слушателей, в полный голос послать к Нечистому.

Это оказалось сложнее, чем я думала.

Не далее как сегодня утром я ещё была уверена, что два маленьких инцидента, имевшие место в Совете под влиянием моментов, по обоюдному молчаливому согласию просто остались за скобками.

Однако милорд внезапно решил развлечься. Или же просто сорвать зло. И…

«Стоять, Элисон».

Сделав ещё один вдох, я напомнила себе, что нельзя отвлекаться.

Мой задача – выполнить свою часть работы, получить оплату и всецело сосредоточиться на обучении Гаспара. Когда я вернусь, у нас останется не так много времени.

После всего, что Йонас устроил с этим заданием, Кайл либо пошлёт его к Нечистому сам и покинет Совет, заглянув в замок разве что за вещами. Либо же Мастер сам поторопится предложить ему новую работу – отправить подальше как можно скорее, точно зная, что без без внимания и как должное Кайл его выходки не оставит.

В любом случае, нам не придётся видеться часто, и время, проведённое во Фьельдене, точно так же сотрется, смажется, как полубредовый сон.

Главное – держать себя в руках.

Напоминание себе об этом стало очень своевременным, разумным и правильным. Вот только новые серьги ощущались в ушах приятной тяжестью, и в груди разливалось раздражающее тепло – потому что он действительно умел выбирать.

К драгоценностям я всегда была не то чтобы совсем равнодушна, но с лёгкостью обходилась и без них.

И всё же любимые, с первого взгляда пришедшиеся по душе вещи были даже у меня.

Были.

В прошлом.

Вероятно, следовало вернуться к чужим гостям, созванным в том числе и в мою часть, выпить ещё шампанского и не забивать себе голову.

Я уже почти собралась поступить именно так, когда меня вдруг толкнули вперёд.

Занятая собственными мыслями и в полутьме, я не услышала, как ко мне подобрались со спины. Доли секунды должно было хватить, чтобы собраться и развернуться…

На деле же я успела только опереться руками о стену, избегая удара, которого бы в любом случае не произошло.

Слегка надавив плечом, чтобы лишить меня возможности вывернуться, Кайл сжал мои бёдра и немного потянул на себя, вынуждая неудобно прогнуться.

Его левая ладонь легла на мои губы, не перекрывая дыхание, но лишая возможности говорить, а правая оказалась под подолом.

Не так быстро и изящно как в прошлый раз – ткань всё же оказалась тяжелее невесомой ночной сорочки, – но навык он определённо на растерял.

Равно как и умение избавляться от нежеланных собеседников вроде казначея Миголя.

Сердце всё-таки забилось чаще – не от испуга, в потому что в таком положении я не могла ни возразить, ни двинуться без его позволения, а пальцы забрались под бельё так привычно.

Ничего не снимать и не мять – лишь слегка сдвинуть ткань.

Мы делали подобное и раньше, но в прошлом – совсем иначе.

Тогда его ладонь, так естественно и красноречиво слскользнувшая ниже, была лишь естественным продолжением момента.