Шрифт:
— Наложнице Мо не здоровится, — с легкомысленной улыбкой ответила Цзунь Ми. Но Лун знал, что вся эта легкость напускная, когда он был с матушкой наедине ту буквально трясло от упоминания наложницы.
— Меня не было больше двух лет. — тон был недовольным. — Даже если у нее жар, она должна была меня встретить.
— Дорогой, у нее не жар. А болезнь другого характера. Пойдем, я помогу тебе переодеться и отдохнуть с дороги, а потом все расскажу…
Слуги поспешили открыть массивные ворота, и Цзунь Ми с мужем прошли во двор. Лун осторожно шагал за ними, спина сутулилась, под тяжестью страха. Он плёлся за Цзунь Ми, стараясь оставаться в её тени.
Тишину нарушил отчаянный крик. Со стороны холодного крыла, где её и заперли, выбежала Мо Тань, а за ней две дородные женщины, приставленные к ней Цзунь Ми.
Мальчик замер, когда наложница, раскрасневшаяся, растрёпанная, с выпученными от истерики глазами, бросилась к Вей Дзяню. Дрожа от неконтролируемого плача, она упала перед ним на колени:
— Любовь моя! — вскрикнула она, её голос срывался от рыданий. — Ты должен услышать меня! Она убила! Она... убила!
Глава 22.2
Слёзы лились ручьями по впалым щекам, руки тряслись, как у загнанного зверя.
Лун почувствовал, как спине потекла струйка холодного пота. Все кончено. Мо Тань разболтала правду о том, что Лун — фальшивка, что он — не настоящий сын Вей Дзяня. Сейчас тот возьмет свой меч и проткнет им детское тело так же легко как проткнул бы мешок с рисом.
Вей Лун взглянул на «матушку», та сохраняла ледяное спокойствие.
Две толстые служанки попадали на колени перед господами.
— Простите нас, господин и госпожа Вей! — раздался дрожащий голос одной из них. — Мы не досмотрели за наложницей Мо. Она сбежала из комнаты…
— Молчать! — голос главы дома прорезал воздух, как острый меч. Все замерли, некоторые слуги даже рот ладонью накрыли. Лун так и вовсе начал молиться о том, чтобы стать невидимым.
Лишь Мо Тань продолжала тихонько подвывать, и почти шепотом, сквозь всхлипы повторять:
— Она убила... убила…
Взгляд Вей Дзяня стал ещё более суровым. Он подошёл ближе к Мо Тань, и подал ей руку, помогая встать.
— Кто кого убил, Тань?
Наложница вскинула руку и указала костлявым пальцем на Цзунь Ми.
— Эта дрянь убила нашего с тобой сына! — на последнем слове ее голос дрогнул, и она покачнулась, свалившись в руки мужа.
Вей Дзянь выглядел явно обескураженным. Он переводил взгляд с жены на наложницу и обратно, и лишь спустя время повернулся к самому Луну.
— Разве это не мой сын?
Вей Лун сглотнул. Они с Цзунь Ми уже репетировали как ему следует отвечать и что говорить, но сейчас язык присох к горлу и просто отказывался шевелиться.
— Дорогой! Ну конечно это твой сын. Я же тебе сказала, что наложница Мо больна. — Засюсюкала Цизнь Ми, — С ней что-то случилось, и она, бедняжка, перестала узнавать собственного сына. Избила его, так что он теперь сам к ней подходить боится. Я вызывала к ней доктора, тот прописал ей лекарства, и сказал, что случай тяжелый…
— Разве я не приказал молчать? — Вей Дзян не повысил голос, но все равно прозвучало так, будто он ее ударил. Затем, он махнул рукой, подзывая слугу. — Немедленно пошлите за лекарем Суном из города, — приказал он, даже не взглянув на Цзунь Ми. — Пусть проверит, что с наложницей. Не тяните.
Цзунь Ми прищурилась. На губах все еще была улыбка, но взгляд похолодел. Она презрительно фыркнула.
— И ты мне не веришь? — она резко повернулась к Вей Дзяню. — Сомневаешься в моих словах? Мо Тань просто спятила, а ты, как всегда, потакаешь ей!
Однако слова Цзунь Ми не впечатлили Вей Дзяня.
Прошло немного времени, прежде чем лекарь Сун появился во дворе. Все вместе они зашли в дом для осмотра. Лун думал, что ему скажут остаться а улице, но Вей Дзянь подал знак рукой, и Цзунь Ми затолкала его в комнату в след за собой.
Мальчик знал, что главная жена давно подкупила лекаря. Этот человек скажет то, что нужно. Но несмотря на это, внутри всё сжималось. Если что-то пойдет не так, дядя в любой момент свернет ему шею.
Вообще, тем как Цзунь Ми все провернула можно было восхищаться. Практически каждый из слуг в доме так или иначе причастен к смерти настоящего сына Дзяня. Цзунь Ми поручала «учить» его многим, так что теперь и не скажешь кто именно был виновен в том, что однажды после очередного наказания ребенок не проснулся.