– Если я возьму тебя сейчас, а потом погибну, выполняя свою миссию, Хирон получит полное право владеть тобой. Если я погибну, не начав пользоваться правом, ты будешь свободна.

Он поставил меня на ноги, отстранился и закончил наш разговор:

– Утром я расскажу, что мы будем делать дальше. Спи.

Темный покинул комнату, а я съехала по стене на пол. Что это было? Благородство? Острое чувство холода и потери накрыло меня. Прошло некоторое время, пока разум вернулся, успокоив мои оголенные нервы. Со вздохом я встала с пола и, прежде чем лечь спать, посмотрела на свое отражение в зеркале. Я ожидала увидеть покрасневшие щеки и горящие бесстыдной похотью глаза, однако не это привлекло мое внимание: мое тело подёрнулось дымкой тумана, язычки которого играли в моих волосах и ныряли в складки сорочки. Перестав понимать хоть что-либо, я лицом упала на кровать, зажмурила глаза и с рычанием забарабанила по ней кулаками. Похоже, мой организм перестал выдавать нормальные эмоции, слишком часто я находилась на их острие.

Утром за завтраком все были непривычно молчаливыми. Каждый смотрел в тарелку как будто чувствовал свою вину или боялся возмездия со стороны темных. Я, кстати, отлично выспалась: прооравшись в подушку, я вдруг почувствовала непомерную усталость и провалилась в сон. Я боялась кошмаров, но ничего подобного не случилось – сны я видела не пугающие, а волнительные: красные глаза у лица, губы и руки на коже. Воспоминания заставили покраснеть. Украдкой я бросила взгляд на Талсадара: тот был внешне расслаблен, только туманной дымки в глазах больше обычного, словно хотел скрыть какие-то эмоции – сегодня его глаза были практически черными.

После завтрака дроу позвали меня на разговор. Мы остались в столовой, переместившись на диваны. Дождавшись, когда остальные жители этого дома нас покинут, Талсадар заговорил:

– У нас в Даркмаре верят, что и магия, и боги, и судьба могут намеренно связать нас своими узами и нам стоит присматриваться и прислушиваться к таким проявлениями воли свыше.

Я удивилась многословности и пафосности дроу. Это явно было только вступление. Сейчас он был больше похож на былинника – эти старики часто приходили в Вершки и за медную монету целый день рассказывали всякие истории, сказки да легенды. Вынырнув из своих мыслей, я продолжила слушать темного лорда.

– Стоит задуматься над тем, что, расставшись, мы волею судьбы смогли оказать в одном месте, – мужчина замолк, а потом немного сбился с правильной речи, повернувшись к Хирону:

– Каков был шанс освободить Криссандру от рук этой твари?

– Темный, к чему ты ведешь? – не выдержал тот.

– Думаю, мы возьмем ее с собой.

– Куда?

– В Гринлойд.

– Сказал бы уже как есть, что боишься, как бы наша красавица себе ещё жениха не нагуляла... – хохотнул Хирон. – Но в каком качестве мы ее возьмем? Хотя, с этим как раз несложно. Скажем, рабыня. Что светлые знают о наших обычаях? Только то, что мы кровожадные похотливые твари, – усмехнулся дроу.

Талсадар кивнул, повернувшись ко мне:

– Выезжаем вечером.

– Вы позволите мне узнать, зачем вы туда едете?

– Мы направляемся в королевство светлых эльфов для переговоров с эльфийским королем Карнаниэлем, – удовлетворил мое любопытство Хирон.

– А к Барону вы зачем приходили?

– А вот это маленьким девочкам знать не полагается, – со смешком сказал блондин и повернулся к партнеру:

– Талсадар, что с грузом делать будем?

– Я все решил. Не спалось ночью.

– Что? Без меня? – рыкнул Хирон, а потом, успокоившись уточнил:

– Ты встретил обоз?

– Да, они проследуют до Вершков, как и договаривались.

– А их не остановят? После смерти Барона, мы потеряли гарантию и защиту.

– Надеюсь, нет. Мы убрали за собой. О том, что главаря нет, пока никто не знает, так как свидетелей не осталось. Если повезет, это выяснится уже после того, как наши заберут минерал под землю. Я связался с Эллистаром, он поедет навстречу обозу.

Хирон кивнул, похоже успокоившись. Повеселев, он снова взглянул на меня и подмигнул:

– Раз ты будешь изображать рабыню, тебе стоит быть послушной девочкой. Не забудь, ведь у эльфов нам нужно быть безупречными. Тем более, тебе нужно привыкать к своей новой роли – она будет твоей надолго в Даркмаре. Ну или, как минимум, в течение двух лет. Если я буду добрым, то после года со мной отпущу. Все зависит только от твоей покорности, – Хирон посмеивался, глядя на меня.

Ему нравилось вызывать во мне эмоции, и он жаждал увидеть смущение или страх на моем лице. Однако мои личные демоны достаточно прочно угнездились в душе. Я ответила Хирону прямым взглядом и медленно подняла руку. Наблюдая его реакцию, я показала зажатый в кулаке нож и привела в действие механизм, с громким щелчком выпустив лезвие, а затем с легкой улыбкой вернула его обратно. Красные вспышки в глазах темного я не пропустила. Улыбнувшись как можно более хищно, я медленно произнесла:

– Не забывайте, темный лорд, что я умею пользоваться смертельным для вас оружием!

Услышав смешок, я повернулась к Талсадару. Его лицо, клянусь, светилось довольством и восхищением. Он промолчал, а Хирон, наблюдая за прыгающим лезвием, пробормотал:

– Зря радуешься, Талс! Помнится, нож был пуст, а теперь в нем снова туман. Неожиданно... – дроу с прищуром посмотрел на меня, как будто переваривал некую идею. Затем тряхнул головой, прогоняя непрошенную мысль, и вернулся в свое игривое настроение: