Клетки мозга жадно впитывали хлынувший к ним кислород. Цвет лица старушки начал меняться — исчезла синюшность, щеки порозовели. Она выпрямилась, словно сбросив десяток лет:

— Господи, что же это такое… словно заново родилась!

— Позвоните дочке, — сказал я, поднимаясь, но старушка крепко схватила меня за руку.

— Да благословит тебя Арха, дитя света! — её голос окреп. — Да пребудет с тобой милость Триединого, да укрепит Всеотец длань твою целительскую! Да наполнит Великая Мать сосуд твоей силы, и да направит Вещий на твой истинный путь!

Что-то екнуло внутри. Арха? Это имя… оно отозвалось в глубинах памяти как удар колокола. Я точно слышал его раньше, но не в этом мире. Образы замелькали на грани сознания… но картинка ускользала, как вода сквозь пальцы.

Я склонил голову в вежливом поклоне и вернулся на место. Старушка уже набирала номер дочери, а в моей голове все крутилось это имя — Арха, Арха, Арха… Откуда я его знаю?

«Конечная станция — Волчий Яр. Стоянка десять минут,» — прозвучал механический голос из динамиков.

Я растолкал Костю, который умудрился пустить слюну на плечо демона, разбудил сестру. Сонные и помятые, мы выгрузились на платформу старинного вокзала. Здание поражало своей архитектурой — словно дворец в миниатюре, с башенками и витражными окнами.

А за вокзалом раскинулся лес — бескрайнее море золота. Клены и дубы полыхали всеми оттенками осени, от янтарного до багряного. И вдруг…

…величественный лес, деревья высотой до небес. Их стволы светятся изнутри, листва переливается. Эльфийские города на ветвях, соединенные мостами из живого дерева…

Резкая боль пронзила виски. Я схватился за голову — эти внезапные воспоминания из прошлой жизни уже порядком достали. Какого демона мне сейчас всплыл эльфийский лес?

Снова посмотрел на лес перед собой — обычный, земной, но от этого не менее прекрасный. Золотая осень во всей красе.

— Так, убирай беса, — скомандовала Катя, оглядываясь по сторонам.

— Демона! — возмущенно поправил Домен, выпячивая грудь.

— Если не исчезнешь в ближайшие три секунды, станешь мертвым демоном, — в голосе сестры появились стальные нотки. — Раз…

Домен закатил глаза, и его фигура начала таять в клубах серного дыма.

— О да, накажи меня, госпожа Волконская! — воскликнул он, растворяясь в воздухе. — Я был таким непослушным демоном…

Последние слова потонули в серном облаке. Катя только покачала головой:

— Гвардейцы его в порошок сотрут, не задумываясь. Люди старой закалки — для них демон всегда враг. Лучше подождать более спокойных времен для… расширения штата.

Её слова прервал шорох шин по гравию — на площадь Волчьего Яра вырулил черный «Мерседец».

Из машины выбрался Василий Тимофеевич Державин, о нем мне рассказывала Катя. В парадном мундире. На высоком воротнике серебряной нитью вышит волк — символ, который наш род носит уже больше тысячи лет. Старый гвардеец держался так прямо, что создавалось впечатление, будто его позвоночник заменили на титановый стержень.

— Господин Дмитрий, госпожа Екатерина, — он отвесил церемонный поклон. Затем его взгляд остановился на Косте. — А вы, должно быть…

— Константин Ведминов, — представился мой друг.

Лицо Державина буквально озарилось, словно он встретил старого боевого товарища:

— Какая честь! Потомок самого Святослава Ведьмолова! — в его голосе звучало искреннее восхищение. — Ваш прадед был настоящей легендой среди охотников на ведьм. Говорят, он чуял темную магию за версту, как гончая чует дичь. Сотни чернокнижников отправил на костер…

Державин говорил с таким воодушевлением, словно сам присутствовал при тех событиях:

— На военных советах его слово было решающим — никто лучше него не разбирался в темной магии противника. Настоящий мастер своего дела…

Я бросил быстрый взгляд на Костю — он стоял с таким видом, будто проглотил лимон. Неудивительно — когда твой предок прославился как истребитель темных магов, а ты сам носишь в себе печать вурдалака…

Машина петляла по извилистой дороге Волчьего Яра. По обе стороны тянулись аккуратные домики, утопающие в осенней красоте. За низкими оградами пламенели тыквы размером с хороший валун, алели яблоки в садах, а виноград увивал старые беседки. Местные не спеша занимались своими делами — бабушки в цветастых платках развешивали белье, дедушки неторопливо чинили заборы, молодежь гоняла на великах по узким улочкам.