Державин расплылся в улыбке, от которой его шрам изогнулся. В его глазах читалось одобрение. Советники обменялись взглядами.

— Вот это… — прошептал самый молодой из них, — вот это слова настоящего лидера рода Волконских.

От Кати исходили странные импульсы маны — не просто раздражение, что-то более глубокое и сложное. Её энергия пульсировала волнами, хотя внешне сестра оставалась невозмутимой — только побелевшие костяшки пальцев на подлокотниках кресла выдавали внутреннюю борьбу. И неудивительно — боевой маг, привыкшая решать проблемы силой, а её предложение о рейде по притонам отмели как детскую шалость. Да еще и эти старые лисы в советниках моментально переключили внимание на меня, словно позабыв, кто здесь старший наследник и опекун.

Всё хорошо, сестренка… думай, размышляй! Я не пытаюсь перехватить бразды правления или оспорить твой авторитет. Давай, ты должна понять, мы должны действовать сообща, плечом к плечу. Ты — мой щит, я — твой меч. Тебе вести дипломатические игры и держать род на плаву, а мне… мне выпало быть тем, кто делает грязную работу. Острым клинком, который разит врагов дома Волконских. Нужно только принять это новое равновесие, перестать воспринимать мои действия как попытку затмить тебя. Порознь нам не справиться с тем штормом, что надвигается на наш род.

— Есть карта? — спросил я, обрывая затянувшееся молчание.

Что-то мягко шлепнулось у моих ног. Опускаю взгляд — свернутый в трубочку пергамент. А ведь я даже не заметил движения — только тень мелькнула и исчезла.

— А домовой то, соскучился, — улыбнулась Катя. — Жаль, что он у нас… своеобразный.

Я развернул карту, придавив углы чернильницей и подсвечником. Волчий Яр раскинулся передо мной паутиной дорог и улиц, испещренной условными обозначениями.

— Державин, — я провел пальцем по затейливой вязи названий. — Где может окопаться наш… родственник? Должны же быть какие-то зацепки.

Начальник службы безопасности подался вперед:

— Есть два производственных ангара в промышленных зонах. Ничего особенного на первый взгляд — заброшенные помещения, никакого производства. Выяснили через налоговую — числятся на его балансе. — Он ткнул пальцем в карту. — Один здесь, в старом промышленном квартале у реки. Второй — на окраине, рядом с заброшенной железнодорожной веткой. Идеальное место, чтобы спрятать награбленное и разместить небольшую армию.

— Разведчики? — я поднял бровь, и Державин приосанился как старый боевой конь, услышавший звук горна.

— Обижаете, Дмитрий Сергеевич. Конечно имеются.

— Тогда действуем так, — я выпрямился. — Прямо сейчас отправляете по одному разведчику к каждому ангару. Полная конспирация, никакой самодеятельности — только сбор информации. Как только обнаружат дядю… мы нанесем ему визит вежливости. Со всеми почестями, положенными члену рода Волконских.

Державин достал телефон, быстро набрал номер:

— Кречет, боевая тревога. Два вылета на точки, которые сейчас скину. Полная конспирация, никакой самодеятельности. Задача — визуальный контроль, сбор информации, особое внимание передвижению транспорта и количеству людей. Докладывать каждые два часа. При обнаружении цели — немедленный доклад.

Он отключился и повернулся к нам:

— Что ж, господа, пока нам остается только ждать. Предлагаю разойтись и отдохнуть — как только будут новости, я немедленно сообщу.

Мы с Костей вышли в коридор, но не успели сделать и пары шагов, как дорогу перегородили сестры Назаровы. Агата и Марфа возникли словно из воздуха — две роскошные женщины в строгих платьях, подчеркивающих все, что положено подчеркивать.

— Господи Дмитрий, как же вы возмужали! — пропела Агата. — Совсем взрослый мужчина.

— А вы, должно быть, проголодались с дороги? — Марфа кокетливо поправила выбившийся рыжий локон. — У нас свежее молоко, домашнее печенье…

Рядом со мной Костя издал какой-то странный звук, похожий на сдавленный стон.

— Боже, как они прекрасны, — прошептал он еле слышно, заливаясь краской до корней волос.

— Благодарю, но мы пока не голодны, — я сдержанно улыбнулся. — Хотя было бы замечательно, если бы вы проводили нас до моей комнаты. Заодно расскажете, как идут дела в поместье.

— С удовольствием, молодой господин, — Агата грациозно скользнула вперед. От неё пахло чем-то цветочным, а черные локоны красиво обрамляли точеный профиль.

Мы поднимались по лестнице, и Марфа, идущая чуть впереди, покачивала бедрами так, что Костя был ими загипнотизирован как маятником.

— В хозяйстве у нас все хорошо, — щебетала Агата. — Урожай в этом году отменный, поголовье скота растет. Хорошо, что вашего дядю не интересовал этот вопрос и мы следили за этим сами. На южных полях пшеница уродилась — золото, не зерно!