С этими словами Мутный Тип вышел, совершенно не подозревая, что минуту спустя на его картиночке появились чертячий хвост и рога.

АР ДАКРАН. Дни 15–16.

С утра до ночи ап-ап-ап,

Проснулась? Ап!

Поела? Ап!

К модистке? Ап!

Картинки? Ап!

Посылки? Ап!

Я всё. Я дождь. Я кап-кап-кап.

(Цитата из урока танцев с Арой Бубур)

Следующие два дня я была бз-бз и р-р-р. То есть как пчёлка и тигр. Тигропчёлка. Пчёлотигр. В общем, бз-бз и р-р-р. Мутный Тип посмеивался, когда я вихрем пролетала мимо него в коридорах, пытаясь успеть и Аре Элеоноре помочь, и посылочки с веерочками в Аллаянию собрать, и выставку несчастную организовать. Я дарила ему мимоходом р-р-р и летела дальше бз-бз. Много бз-бз. Ужасно много бз-бз. Хотя хотелось бы, к примеру, хр-хр или ом-ном-ном. Но хр-хр и ом-ном-ном остались в ужасно далёком — вчерашнем — прошлом, и, кажись, на ближайшие дни я могла о них забыть. Ужасно было обидно. Прямо р-р-р.

Дел было просто невпроворот. Спозаранку Ара Элеонора выковыривала моё физическое тельце из кроватки — духовное тем временем ещё дображивало в мире снов — и, приведя его в более-менее божеский вид, сдавала его Аре Бубур. Там моё физическое тельце перебрасывалось между Мутным Типом и генералом, и, где-то на второй по счёту третьей клетке моё духовное тельце, наконец, догоняло физическое и вселялось обратно. Дальше я уже приходила в себя и чуть более осмысленно дёргала ножкой и делала ап-ап. После урока Ара Крант уволакивала своего каменного генерала, и мы с Мутным Типом тащились на завтрак, где, ворча и переварчиваясь, делили меж собой гимзино и магическое. Затем, пожелав друг другу ужасного дня, мы с Мутным Типом расходились.

Сразу у дверей обеденного зала меня ловила счастливая Ара Элеонора и погружала в мир ткани, кружев, закусок, титулов и прочего, успевая в перерывах вновь закинуть меня в учебный зал, где я делала ап-ап уже в одиночку. Когда Ара Элеонора испарялась или отворачивалась на секунду, я короткими прыжками, используя естественно-неестественные укрытия, улепётывала в мастерскую, где могла с часик порисовать, пораскрасить, раздать ценные указания и поучаствовать в сборе посылок. С веерочками всё было тип-топ, и я возлагала на них огромные надежды. Перебросив все вопросы с логистикой на Таттару Таттам, я порхала между пятнадцатью мольбертами, пытаясь нарисовать сразу пятнадцать картин, которые якобы нарисовали мои ученицы. Ара Альва, как могла, дорисовывала остальное, но и она тоже не успевала, поскольку на ней была приличная сторона веерочков, а половину фрейлин для организации торжеств я отправила на помощь Аре Элеоноре. Вообще, день оставшейся у меня среднестатистической фрейлины выглядел так: с утра она приходила в мастерскую, приделывала кружевную ленточку к веерочку, наспех рисовала мой вензель на другом, бежала к коробкам, складывала в них готовые веерочки, бежала обратно, быстренько раскрашивала цветными красками ещё один чёрно-белый веерок, писала коротенькое изящное послание аллаянкам от моего лица и, пробегая мимо пятнадцати отчётных мольбертов, мазала по ним кистью с краской, непременно добавляя в парочку картин что-нибудь от себя. Со временем, чем больше этого «что-нибудь от себя» было в каждой картине, тем больше они напоминали мазню, но я успокоила себя тем, что выдам это за абстракционизм — никто и не поймёт. В общем, мы по уши были в заботах и хлопотах. Даже Агор, которому досталось носить бесконечные коробки с посылками от мастерской до конюшен, где их уже принимал Вотек и вёз до порта.

Где-то между детальным прорисовыванием лица на картиночке с параллельным вихревым расписыванием четырнадцатого мольберта в мастерскую спускалась Вдовствующая Императрица и, ласково курлыкая, отправляла меня разбираться с творческим кризисом у Анваэра («Два дня! Немыслимо! Мясо не успеет настояться! А ма’инад! Мой бедный ма’инад!») и Арой Веллар («Два дня! Ах, Больхос! Отпорем плечи, так будет быстрее! Какое счастье, что такова аллаянская мода!»). Потом я просачивалась в обеденный зал, мы с Мутным Типом грызли еду и друг друга, а потом всё начиналось по новой: Ара Элеонора, ап-ап, картиночки, мольберты и примерки.

К счастью, у многих причастных во дворце были артефакты, которые существенно упрощали им жизнь и подготовку к торжествам. Так, у Анваэра был зачарованный нож, который сам отрезал ровно столько, сколько нужно; у Ары Веллар были подобные зачарованные ножницы; у служанок — щётки, которые сами полировали полы; мыло, которое само стирало вещи; и утюги, которые сами гладили скатерти, шторы и платья.

А у меня были Ройза, Догадливая Фрейлина, Таттара Таттам и — самую малость — Мутный Тип, которые заменяли меня там, где это было возможно. Ройза отлично командовала, Догадливая Фрейлина прекрасно решала проблемные вопросы, Таттара Таттам поддерживала во всех боевый дух, а Мутный Тип периодически отвлекал матушку, беря на себя весь организаторский удар. В целом, с их помощью мне удалось более-менее сносно управиться со всеми делами за два дня.

А потом наступил день икс — открытие бального сезона.

И — по совместительству — семнадцатый день с момента принятия любовного зелья. День, когда я должна была поцеловать Мутного Типа.

Ары и Ары!

Скоро в тексте появятся те самые поворотные повороты, о которых я уже неоднократно говорила. У меня будет к вам огромная просьба: пожалуйста, если в вашем комментарии будет спойлер, отмечайте его отдельной рамочкой «спойлер», чтобы не испортить другим читателям сюрприз) Это раз. Вдобавок я сейчас раздумываю над следующим романом, и тут мне понадобится ваша помощь. Через несколько дней выложу свои идеи и устроим с вами обсуждение или голосование, какой роман вы бы хотели прочесть дальше. Идей несколько, все они в таком же юмористическом ключе, как и это, разве что безбашенности Ары Самары там будет не хватать, но на этот счет у меня тоже уже есть одна затея. Собственно, это два. В общем, до связи и приятного вам чтения!

АР ДАКРАН. День 17э.

— Голубушка…

Последний отзвук «а» ещё нёсся ко мне по воздуху, а я уже перевернулась на спину, раскинула руки-ноги, открыла рот, высунула язык и сделала глазки крестиком. Потом подумала и на всякий случай дрыгнула конечностями.

— Что это вы изображаете? — спросила Ара Элеонора с любопытством.

— Это шахматный уж, — пояснила я любезно, — он притворяется мёртвым.

— О-о-о, — впечатлилась Вдовствующая Императрица, — а зачем ногами дрыгали?

— Это конвульсии.

— Очень достоверно, — оценила Вдовствующая Императрица, — я даже почти поверила.

— Правда? — удивилась я. — Они ещё акашками своими обмазываются, чтобы уж точно все убедились.

— Ох, — всплеснула руками Ара Элеонора, — хорошо, что мы обошлись без излишней достоверности.

Я согласилась, что да.

— Дорогая, — сказала Ара Элеонора, — уже пора вставать. Нам ещё столько всего необходимо сделать!

— Правда? — удивилась я. — Мне казалось, что всё уже готово.