Сначала две силы конфликтовали внутри него - дар Фортуны требовал текучести, гибкости, умения скользить между возможностями; печать же строилась на жёстких принципах, чётких формах и конкретных последовательностях действий. Использовать обе силы одновременно, это как пытаться писать одной рукой иероглифы, а другой – буквы латинского алфавита.

– Сестра Цзинь, - позвал он, не отрывая взгляда от переплетения нитей вероятности, - ваши печати ведь усиливают поток энергии?

– Да, достопочтенный, печати действуют как линзы, фокусируя и направляя силу.

Линзы. Это слово отозвалось в нём внезапным пониманием. Он пытался использовать печать неправильно, не как замену своему дару, а как инструмент для его усиления. Феликс прикрыл глаза, сосредотачиваясь на золотой нити возможности, вместо того чтобы тянуться к ней напрямую, он пропустил своё восприятие через структуру печати.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим, но не полным, что-то мешало полноценному взаимодействию. Он почувствовал странную неравномерность в потоке энергии, словно в печати была трещина или повреждение, через которое просачивалась сила. Тем не менее даже в таком состоянии она действительно работала как линза, делая нити вероятностей более чёткими, более управляемыми. Теперь он видел не только сами нити, но и точки их пересечения, узлы, где одна вероятность переходила в другую.

Энергия хлынула через него потоком такой силы, что на мгновение перехватило дыхание, печать в груди вспыхнула, наполняясь светом, и этот свет начал структурировать хаос вероятностей вокруг больного. Чёрные нити скверны больше не метались беспорядочно, они начали складываться в понятный узор, подчиняясь новой силе.

– Невероятно, - прошептала сестра Цзинь, - скверна отступает.

Феликс едва слышал её, он был полностью сосредоточен на процессе преобразования энергии. Через печать он мог не просто видеть вероятности, он мог придавать им форму, структурировать их, словно создавая новую ткань реальности. Это было похоже на то, как опытный финансист выстраивает сложную сделку, только вместо денежных потоков он управлял потоками судьбы.

Но эта сила имела свою цену, с каждой секундой удерживать контроль становилось всё труднее. Он чувствовал, как энергия утекает через повреждения в структуре печати, словно пытаешься удержать воду в треснувшем сосуде. Его неопытность в обращении с печатью лишь усугубляла проблему, сила начала рассеиваться, а структура усиления постепенно разрушалась.

– Достаточно, - произнёс он, опуская руки.
– Я не могу полностью исцелить его, но скверна больше не распространяется. У вас появилось время для более глубокого очищения.

Феликс отступил от кровати, чувствуя, как дрожат ноги. Сестра Цзинь поддержала его под локоть, не позволяя упасть.

– Предлагаю вернуться в вашу палату, достопочтенный, - сказала она, помогая ему идти. Феликс с благодарностью оперся на её руку.

Когда дверь в его палату закрылась, он позволил себе тяжело опуститься на кровать, использование печати истощило его больше, чем он ожидал.

Феликс прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущении печати внутри, провел пальцами по центру груди, где под тонкой тканью одежды пульсировал слабый жар. Печать была невидимой, но ощутимой на уровне каждой клетки тела - размытое пятно энергии в области сердца, очертания которого ускользали от обычного восприятия.

Когда он попытался сосредоточиться на ее форме, образ расплывался, словно отражение в потревоженной воде. Тело отреагировало автоматически - мышцы вспомнили то, чего не знал разум. Пальцы сложились в особый жест, дыхание замедлилось, а сознание начало погружаться в особое состояние между бодрствованием и сном.

Феликс понял, что полное исследование печати потребует времени и специальных условий - тишины, покоя, возможно, особого расположения тела. Пока же он мог лишь ощущать её присутствие, как камертон, настроенный на определенную частоту, резонирующий в ответ на его внимание. Печать существовала на уровне энергетической структуры тела, вплетенная в саму его сущность, именно поэтому ни целители, ни похитители не смогли обнаружить её при обычном осмотре.

Но важнее была не усталость, а понимание, которое пришло во время лечения. Печать внутри него не была простым инструментом или источником силы, она была частью целой системы совершенствования, древней и сложной. Его предшественник, похоже, был не просто практиком, он достиг определённых высот в этом искусстве. И теперь Феликс должен был не только научиться использовать эту силу, но и понять, как объединить её со своим даром управления вероятностями.

Дверь палаты открылась, впуская сестру Цзинь с дымящейся чашей в руках.

– Вы использовали техники школы Текущей Воды, - заметила она, подходя к нему, - но есть что-то ещё, чего я никогда не видела.

Феликс слабо улыбнулся, его деловое чутьё подсказывало, что сейчас лучше промолчать о том, что он видит нити вероятностей. Он вспомнил базовые техники, которые его тело выполняло почти автоматически, это действительно напоминало плавное течение воды.

– Мне нужно отдохнуть, - сказал он вместо ответа.
– Возможно, применить некоторые базовые техники восстановления.