Он сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Феликса, затем продолжил:

– Позвольте поприветствовать вас в нашем мире, чемпион Фортуны.

Эти слова прозвучали как приговор и как благословение одновременно. Феликс почувствовал, как нити вероятностей вокруг них сгустились до предела, образуя неразрывную паутину, связывающую его судьбу с этим странным человеком и этим загадочным миром.

Мастер Ю улыбнулся, словно услышав его мысли.

– У нас впереди еще долгий разговор, - сказал он, жестом приглашая Феликса устроиться удобнее.
– Но прежде чай. В нашем мире важные разговоры всегда начинаются с чая.

Юй Си, проводившая его до павильона, почтительно поклонилась мастеру и удалилась, оставив их наедине.

После длительной чайной церемонии, которая, как понял Феликс, была не столько ритуалом, сколько первым уроком концентрации, мастер Ю отставил изящную чашку из полупрозрачного нефрита. Тонкий аромат горного чая все еще витал в воздухе, смешиваясь с запахом старого дерева и благовоний.

– Теперь, когда мы покончили с формальностями, - произнес старик, - можно перейти к сути.

Феликс внимательно изучал мастера Ю через паутину вероятностей, вокруг него нити судьбы сплетались в удивительно чёткий, небесно-голубой узор – признак человека, полностью осознающего свой путь и свои цели. В своей прежней жизни бизнесмена Феликс видел подобную кристальную ясность только у тех, кто точно знал свое предназначение.

– Вы знали, что я приду, - это не было вопросом.

– Скажем так, я видел вероятность вашего появления, - мастер слегка наклонил голову. Свет от парящих над столом светильников создавал причудливые тени на его морщинистом лице.
– Как и вероятность того, что именно вы унаследуете печать моего лучшего ученика.

– Чжан Вэй, - имя само сорвалось с губ Феликса, всплыв из глубин памяти этого тела, произнеся это, он почувствовал странное покалывание в груди, где располагалась печать.
– Его звали Чжан Вэй.

– Да, - в голосе старика послышалась печаль, его белые глаза на мгновение потускнели.
– Он был одним из самых одарённых практиков своего поколения. И одним из первых, кто понял истинную природу скверны.

Феликс почувствовал, как печать в его груди отозвалась на эти слова теплом, разливающимся по всему телу, словно глоток крепкого вина. Воспоминания прежнего владельца тела начали проступать чётче: долгие часы тренировок в зале с бамбуковым полом, эксперименты с различными комбинациями печатей, написанных серебристыми чернилами, напряжённые дискуссии с учителем до поздней ночи…

– Скверна, - произнёс Феликс медленно, пытаясь соединить обрывки памяти тела с собственными наблюдениями, - она как-то связана с вероятностями, верно? Я видел это, когда пытался помочь больному. Когда обычное лечение применяли, скверна только усиливалась, словно традиционные методы становились неправильными.

– Именно, - мастер Ю поднял руку, и в воздухе между ними соткалась светящаяся модель реальности, похожая на ту, что Феликс видел в своём первом разговоре с Фортуной. Тонкие золотые нити переплетались, образуя сложную, но гармоничную структуру.
– Наш мир основан на балансе возможностей. Каждая школа, каждое направление развития – это путь к гармонии с определённым аспектом реальности. Школа Текущей Воды учит находить путь наименьшего сопротивления, подобно воде, огибающей препятствия. Но скверна…

Он сделал жест, и в модели появились тёмные пятна цвета запекшейся крови, искажающие узор энергетических линий.

– Скверна нарушает саму структуру вероятностей. Она не просто заражает тело или дух, она искажает возможности развития, запирает потенциал, превращает гармонию в хаос.

– Поэтому обычное лечение не помогает, - понял Феликс, - оно работает только с энергией, но не с вероятностями.

На мгновение деловая часть разума Феликса возмутилась абсурдностью происходящего – войны миров, древние печати, вероятностная магия. Но затем он вспомнил своё путешествие сюда, глаза Фортуны и то, как чётко он видел нити вероятностей вокруг больного скверной. Реальность изменилась, и его практичный ум должен был адаптироваться к новым условиям игры.

– Именно это и понял Чжан Вэй, - мастер Ю кивнул, и на его морщинистом лице появилось выражение, напоминающее сдержанную гордость.
– Он разработал особую форму печати, способную воздействовать не только на энергию, но и на сами вероятности. Печать, которую вы теперь носите.

Феликс заметил, что, несмотря на открытость разговора, мастер Ю внимательно наблюдает за каждой его реакцией, каждым движением. Это была негласная проверка, и, судя по тому, как постепенно расслаблялся старик, Феликс её проходил.

Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущении силы внутри. После интенсивного опыта использования печати при лечении больного его понимание этой силы стало более глубоким, почти интуитивным, хотя он сам не до конца осознавал, откуда приходит это знание - из памяти тела или от резонанса с самой печатью. Теперь он понимал, почему печать так легко взаимодействовала с его даром, она изначально была создана для работы с вероятностями.

– Но она повреждена, - сказал он, открывая глаза, - спиральный элемент нестабилен, из него утекает энергия, словно вода.