Справа от меня Тимур методично пускал огненные шары в оставшихся тварей, не тратя энергию на зрелищные эффекты. Каждый его жест был экономен и точен — он явно берёг силы для будущих испытаний. Василиса использовала каменные шипы, пробивающие тварей насквозь, а Полина замедляла отдельных уцелевших особей ледяными оковами.

Остатки дружины добивали раненых Бездушных. Мастерство бойцов росло буквально на глазах — движения становились увереннее, удары точнее. Если ещё две недели назад они были лишь опытными охотниками, то сейчас на моих глазах рождался отряд настоящих воинов.

Последняя Стрига, огромная тварь с остатками человеческих черт на безликом лице, попыталась прорваться ко мне. Я встретил её атаку глефой, резким движением срезав по локоть когтистую лапу, тянущуюся к моей шее.

Противник, игнорируя боль даже не дёрнулся, вновь замахиваясь. Тогда я сделал шаг подшаг, встречая монстра лезвием, направленным точно под нижний край рёбер. Клинок прошил гнилую плоть насквозь, выходя между шейных позвонков. А через миг буквально вскрыл врага, разделив его на две половины. Бездушный рухнул к моим ногам без движения.

Когда последний враг был повержен, на поле боя опустилась тишина. Больше никто не рвался к нам навстречу из тёмного провала пещеры.

В воздухе стоял тяжёлый запах гари, крови и внутренностей тварей. Земля была изрыта взрывами, повсюду валялись останки Бездушных. Как минимум, несколько наших бойцов получили раны.

Я оглядел результаты нашей работы. Перед пещерой чернел обожжённый пятачок земли с воронками от взрывов. На нём громоздились разорванные тела Трухляков и Стриг, некоторые всё ещё дёргающиеся в агонии.

Битва у входа была выиграна, но не война. Настоящее испытание ждало нас впереди, во тьме Мещёрского капища.

— Добить раненых тварей и перезарядить оружие. Борис, оценить потери и доложить мне. Гаврила, возьми ещё двоих бойцов и следи за обстановкой в пещере. Увидишь Бздыхов, кричи, — распорядился я, вытирая лезвие глефы о траву.

Итальянец уже суетился среди пострадавших, размахивая руками и громко командуя помощникам. Удивительно, но в бою он действовал безупречно — ни следа обычного драматизма, только отточенные, уверенные движения в обращении с винтовкой. Теперь же, когда непосредственная опасность миновала, его темперамент вернулся с удвоенной силой.

— Madonna mia! Что за варварство! — восклицал доктор, обрабатывая рану на плече у одного из щитоносцев. — Наши кондотьеры давно используют более цивилизованные методы ведения войны!

— Что вы имеете в виду под «цивилизованными методами», доктор? — полюбопытствовал я, наблюдая за его работой.

— О, синьор Платонов, — оживился Альбинони, — в нашей прекрасной Ломбардии давно отказались от примитивного оружия вроде этих алебард и топоров. Там в ходу куда более совершенные приспособления!

— Например? — приподнял бровь я.

— Например, малая петарда «Шершень», — с энтузиазмом начал перечислять доктор. — Снаряд размером с грецкий орех, начинённый картечью и взрывчатой смесью. При попадании разрывается внутри Стриги, нанося чудовищные раны!

Я усилием сдержал смешок. Василиса и Полина обменялись шокированными взглядами.

— Или вот, «Адская колесница», — продолжал Альбинони, не замечая нашей реакции. — Массивная повозка с шипами и лезвиями, которая на полном ходу врезается в ряды Бездушных, превращая их в кровавый фарш! Я уж молчу про «Огненный ливень» — установку, извергающую потоки горящей смолы на головы супостата!

Доктор с любовью поглаживал свои инструменты, заштопывая чужую рану, а девушки смотрели на него в полном обалдении.

— И это вы называете цивилизованными методами?! — наконец обрела дар речи Полина.

— Довольно! — не выдержав, поддержала её Василиса. — Я больше не могу это слушать! И вы называете ЭТО цивилизованными методами?!

Альбинони искренне удивился:

— А чем же ещё? У нас война — это тонкое искусство!

Девушки переглянулись и дружно застонали. Похоже, итальянское «искусство» оказалось чересчур специфичным для наших северных душ. Я сделал мысленную пометку никогда не недооценивать кондотьеров.

— Спасибо за… ммм… познавательную лекцию, доктор, — пробормотал я. — Пожалуй, мы пока воздержимся от ваших прогрессивных изобретений. Алебарды нас вполне устраивают!

Альбинони обиженно насупился, явно не понимая нашей реакции. Несмотря на постоянные жалобы, его пальцы двигались с удивительной точностью. Каждый шов был аккуратен, каждая повязка наложена идеально. Всего раненых оказалось пятеро человек, но, к счастью, тяжёлых из них только один — множественные рваные раны плеча у щитоносца.