— Как ты думаешь, почему твои братья еще здесь, если рядом горят Врата? — спросил Белый Дьявол.

— Не знаю. Может, Гармония боится? Лед видит, они ничего не узнают от них. Любой из нас уйдет в Последний Холод, как только спадет кокон Безвременья!

Осколок Единого усмехнулся. Верно, как пленники лед-кузнецы были бесполезны, хотя Гармония наверняка пыталась подобрать к ним ключик, а их посмертный Навык мог забрать с собой за грань всех окружающих. Ледяной Кузнец хорошо воспитал своих детей, однако и он, как и все Братья, не мог предусмотреть все.

— Нет, Эрин. Гармония ничего не боится. Пленники здесь, потому что ты ушла живой. Гармония знает, что лед-кузнецы рано или поздно атакуют форпост. Твои братья — просто приманка. Ведь среди них блестит золото?

— Да… — проронила Эрин, на чье лицо набежала сумрачная тень. — Наш криарх Лунный Огонь — лед-лорд, один из Сыновей.

— Я так и думал, — кивнул Белый Дьявол. — Это ловушка для таких как ты, Эрин. Одна из многих, что расставила на вас Гармония.

— Тогда… что мы будем делать?! Лед слышит, ты принес Клятву!

— И исполню ее, — снова кивнул Белый Дьявол. — Мы дадим им то, чего они хотят, но не так, как они думают. Глубок ли ледник у подножия Короны?

— Я думала об этом. Да, айсворм сможет доставить нас к самой крепости, лед там достаточно глубок, но что дальше?! Если они ждут атаки…

— Почини для меня Меч Жесткого Света, — сказал осколок Единого повелительно. — И еще, ты говорила, что много имиров таится в подледных пещерах. Ты ведь умеешь говорить с ними, Восходящая?

И еще через несколько часов они стояли в огромной ледяной пещере, где-то в недрах острова, перед толпой ледяных великанов, самый мелкий из которых вдвое превосходил человека ростом. Еще во времена, когда лучи славы лед-кузнецов накрыли всю Ледяную Бездну, они заключили с имирами древний союз. Ледяные великаны были Врагами — одними из самых опасных Врагов Единства, ибо обладали разумом и силой, намного превосходящей человеческую, но Ледяной Кузнец ухитрился поставить их на службу. С тех пор минули тысячи и тысячи циклов, однако лед-кузнецы оставались единственными из разумных, кто мог приходить в их владения, ходить их тропами и говорить с ними. Белый Дьявол помнил, что врата Бастиона охраняли имиры, закованные в лед-доспехи, могучая и несокрушимая стража, служившая Кузнецу, — древний выкуп и древняя гордость племен Короны.

Те, что собрались здесь, были совсем иными. Оборванные бродяги и изгнанники, обросшие волосатые дикари, беженцы из разоренной Короны, чьи лучшие, самые свирепые воины пали под руническими молниями Гармонии. Много самок и подростков, дерево и бронза, и редкий-редкий проблеск серебра. Грубые набедренные повязки, плащи из шкур айсмутов, ожерелья из черепов, что казались бусинками на их шеях. Помимо голубокожих, покрытых синими узорами чистокровных имиров, здесь присутствовали и гуны, и двухголовые хруны, и даже фростлинги — это мелкое отродье, всегда сопровождавшее великанов, просто кишело в пещере, и Белому Дьяволу пришлось несколько раз отпихнуть ногой голодных созданий, так и норовивших попробовать на вкус его сапоги. Он окутался Холодным Пламенем, чтобы пресечь эти попытки — хотя в этом месте его жизнь защищала только воля лед-кузнеца.

Эрин сразу сказала, что его затея — сущее безумие. Имиры могут разорвать незваного гостя на сотню частей и скормить фростлингам — в любом разумном Восходящем они видят лишь жертву, но осколок Единого холодно рассмеялся. Дочь Эргиаля была молода и неопытна по сравнению с ним, третий раз идущим по тропе Восхождения. В предыдущих жизнях он бывал здесь, сталкивался с подобными существами и хорошо знал, как нужно себя вести.

Когда Эрин сказала свое слово, по толпе собравшихся пробежала волна — они зарычали, заговорили, и говор этот больше всего напоминал громыханье каменной лавины. Лед-кузнец достойно держалась перед толпой жутких огромных созданий — хоть Белый Дьявол и чувствовал, что она говорит с ними, возможно, впервые за свое Восхождение. Прежде это делали другие, более опытные представители ее Народа, но сегодня выбора не было. И он вспоминал слова их древнего и простого языка, который когда-то был един для всех племен великанов, что обитали в сапфировых, рубиновых, изумрудных и алмазных октагонах.

— Они не хотят, — прошептала Эрин чуть слышно. — Они потеряли вождей, лучших воинов и шаманов… Они боятся. Лед видит, этот страх может обратиться ненавистью. Нам лучше уйти, Подобный Пламени…

— Нет, — ответил осколок Единого, выходя вперед. Взгляды имиров, мерцающие звездным серебром, тут же устремились на него — недобрые, а кое-где пылающие злобой. Их говор слился в хаотичный рык, звучащий звериной яростью и жаждой крови.

Великаны его не знали. Они чувствовали силу и ведали узы Клятвы, охраняющей лед-кузнецов, но это не делало его их союзником. Сборище настоящих чудовищ, чей вид мог внушить трепет слабому духом Восходящему — однако Белый Дьявол не боялся их. Наоборот, великанам стоило опасаться крохотного пришельца в шкуре фростбьорна — потому что именно он был главным монстром в этой пещере.

Медленно и властно Белый Дьявол шагнул вперед и поднял руку, призывая к молчанию. Его глубокий голос на мгновение перекрыл гул толпы, а слова древнего языка, сорвавшиеся с губ, вызвали потрясенное молчание.

— Дети Короны! Где ваш лед? Где ваш золотой молот?

Они снова злобно загудели, а Эрин прошептала:

— Что ты делаешь?! Лед видит, они убьют тебя, и я…

Ее шепот заглушил рев огромного великана, вышедшего из расступившейся толпы. Один из немногих серебряных чудовищ, весь покрытый ритуальными отметинами и голубыми узорами, выдающими древнюю кровь племен Короны. Он держал на плече дубину, утыканную острыми осколками звездного льда, — боевой Предмет, и не самый слабый.

— Ты!!! — проревел великан, и его голос заставил задрожать камни, а фростлингов испуганно брызнуть в стороны. — Чужак!!!

— Я пришел! Я могу вернуть ваш лед! Ваш дом!

— Дети Короны не служат никому! — зарычал имир, приближаясь, и его поддержали дружными возгласами многие, вздымая оружие. — Все чужаки умрут!

— Ложь! Ты служишь своему страху! — ответил Белый Дьявол, не сдвигаясь ни на пядь перед приближающейся смертью. — Ты позволил отнять ваш лед и теперь боишься войти в свой дом! Жалкое дерьмо фростлинга!