— А Мрай, — он сочувственно кивнул в сторону собрата по несчастью.

— Пусть здесь лежит, отдыхает. Не вздумай перетаскивать этого громилу, — сделала страшные глаза. — Я ничего ему не сделала. Это печать принадлежности. Такая здоровая туша быстро придёт в себя, заодно и остынет.

Наскоро позавтракав и немного повздорив из-за моего наряда, — ох, уж эта привередливая молодёжь! — мы отправились разыскивать хранилище, в котором я надеялась отыскать ответы хотя бы на часть вопросов, которые множились в моей голове с катастрофической скоростью.

Через несколько длинных коридоров и низких тоннелей Нит набрёл на поток непрерывно снующих слуг и, ловко выудив оттуда одного из них, обзавёлся юрким сопровождающим.

Мы совсем недолго петляли в запутанных недрах замка Айрахвэл, и уже я по привычке вслушивалась в непрерывный шёпот, сочащийся с замшелых стен, когда вдруг меня оглушила сильная паника, страх, узнавание. И с громоподобным облегчением в мои руки свалился неизвестно откуда взявшийся кошат.

— Ойо, зверюга, ты меня напугал! — еле смогла удержать увесистое тельце. Ящер поднырнул под ладонь в поисках ласки и, неторопливо умяв мои неширокие объятья, удобно улёгся, свесив хвост. Скосил плутовской глаз на разинутые рты пары мальчишек, встретил оскаленными зубами потянувшуюся к меховому хохолку ладонь Нита, прикрыл пергаментные веки и довольно заурчал.

Зверь пришёл пообщаться. Он сыт. В покоях королевы скучно, поэтому искал ту, которая сможет понять его и послушать. Примерно так звучала мешанина из путаных мыслеобразов в этой хитрой голове.

Придётся изучать хранилище сплочённым трио.

Местное хранилище знаний отличалось от библиотеки махтэри примерно как величественный храм от старой лачуги. Как только высоченные кованые двери, оплетённые несколькими слоями охранных заклинаний, распахнулись, мы попали под опеку местного смотрителя.

Дроу был немолод. Преклонный возраст нестареющей расы наверняка определялся по глазам. Это я уяснила после общения с королевой. И если властный взгляд илхарэсс был устал и пресыщен, то здесь за мной наблюдал замогильный холод бесстрастной вечности, растворённый в исчерна-синей глубине стариковских глаз.

— Позволит ли досточтимая ноамат узнать, что привело её в эту обитель знаний? И чем старый Брайрахх может быть полезен избранной самой Темнейшей богиней? — дроу низко поклонился, приложив кулак к груди, и покосился на Ойо, беспокойно завозившегося в моих руках.

— Мне хотелось бы узнать больше о своём даре, — ответила я, с тоской оглядывая исполинские размеры хранилища.

Многоярусные стеллажи с книгами, свитками и перехваченными тесьмой и кожаными ремнями стопками пергамента уходили на бессчётное количество этажей вверх и вниз. Всё содержалось в идеальном порядке, но это вряд ли помогло бы мне найти нужную информацию, даже имей я в запасе несколько столетий.

Прав был Зхар’ат, знаменитая библиотека Нийдав’илла была уникальна. И, прежде всего, своими размерами.

— Разумеется, — внимательно разглядывая мой кай’ол, вежливо согласился смотритель. — Я был предупреждён о вашем возможном визите. Только не рассчитывал, что он состоится так быстро и не сделал подборку необходимых источников, да не примет досточтимая мои слова за дерзость, — заметив шильд с гербом, старик опустил глаза. — Я могу сопроводить в нужную секцию или нижайше буду просить досточтимую ноамат повторить свой визит через два оборота.

— Попробую разобраться сама, — я упрямо пождала губы. Кто знает, сколько осталось времени до того, как меня обвинят во всех смертных грехах, считая страшным злом и неминуемой угрозой, как утверждал Нит.

Кошат, ловко вывернувшись из рук, плюхнулся на пол и засеменил в одному ему известном направлении. А я на пару с Нитом поспешила следом за смотрителем, развившем для своего почтенного возраста завидную скорость. Видимо, айтликх’ар сохраняли прекрасную физическую форму до самых преклонных лет.

— Это здесь, — плавно взмахнул рукой дроу, указывая на укромный уголок с креслом и вырезанной из цельного куска камня подставкой для книг. — Досточтимая может расположиться здесь с максимально возможным удобством. Увы, древние рукописи требуют определённых условий хранения и накладывают ограничения на комфорт посетителей. Если что-то понадобится, вы можете позвать меня, поместив руку сюда, — он указал на заметную выпуклость с торцевой стороны подставки. — Позволю себе откланяться, обязанности не ждут.

Смотритель снова низко поклонился и ушёл.

Я задрала голову, оценивая масштаб изыскательных работ, Нит растерянно огляделся, и мы принялись за дело.

Руководствуясь каким-то странным чутьём, сосредоточилась на средней трети огромного стеллажа и вскоре поняла, что не ошиблась. Я держала в руках уникальные экспонаты, настолько старые, что, казалось, тонкие страницы рассыпятся у меня в руках, и с жадностью вчитывалась в убористый текст.

Несмотря на обилие источников, нужных сведений оказались крохи. И часто они противоречили друг другу, путая меня всё больше и больше. Витиеватый язык изложения раздражал неимоверно.