Покидая комнату, я чувствовал, что оставляю там не просто часть себя, но и что-то большее — отпечаток, который останется на страницах моей истории. Улицы Тиарина встретили меня утренним холодом, но внутри меня горел огонь, который не мог погасить ни один мороз.

Я шёл, зная, что эта глава моей жизни завершена, но её эхо будет звучать во мне ещё долго, напоминая о ночи, когда я заглянул за грань обыденного и увидел нечто большее.

Чёрт возьми, я переспал с богиней…

Возвращение в усадьбу было странным. Тишина окружала меня, словно плотно сплетённая паутина, в которой я застрял, неспособный вырваться. Хруст снега под сапогами казался неестественно громким, будто мир сам напоминал о том, что я ещё здесь, ещё не растворился в той тьме, которую оставил за порогом комнаты Лианны. Каждая тень казалась длиннее, каждый шорох — предвестником чего-то, что я не хотел услышать. И всё же именно в этой тишине скрывалась правда, от которой не уйти.

Служанки, заметив меня, поспешили навстречу. Их лица были лишены любопытства — усталость или, возможно, притворное безразличие. Одна из них тихо сказала:

— Господин Максимус, госпожа Юна уже спит в своей комнате.

Я кивнул, не удосужившись ответить. Мелочь, не заслуживающая слов, как и всё остальное в эту минуту. Порыв ветра захлопнул за мной дверь, словно подытожив этот эпизод молчаливым аккордом.

Ванные покои встретили меня паром и тишиной. Я медленно сбросил с себя одежду, словно вместе с ней мог бы снять тяжесть мыслей, но она оставалась внутри, прочно вцепившись в сознание. Вода, стекающая по телу, не могла смыть то, что сжигало меня изнутри — воспоминания, сожаления, невыраженные слова.

Горячая вода обжигала кожу, но я не отдёрнул руки, позволив этому жгучему ощущению хотя бы на мгновение отвлечь меня. Пальцы скользнули по поверхности, рисуя круги, которые быстро исчезали, как и мысли, которые я пытался вытеснить. Но они возвращались. Навязчивые, как шёпот за спиной, когда думаешь, что остался один.

Лианна.

Её слова звучали в голове, как эхо в пустом зале:

"Только одна из них поможет тебе укротить "зверя" в твоей душе."

Какого же зверя она увидела во мне? "Призрака", который прыгает по крышам Тиарина? "Тень" что убила Дракса? Или, быть может, маленького мальчика, который не смог спасти служанку? Зверь — это, возможно, сама суть, которую я так упорно прячу за маской учтивости, за титулом и долгом. Это не просто метафора — это отражение того, кем я боюсь стать и кем, возможно, уже являюсь.

Три девушки. Ева, Юна, Люсиль. Каждая оставила свой след в моей душе, каждая по-своему тянет за невидимые нити, управляя мной, хотя я упорно пытаюсь убедить себя в обратном. Кто из них сможет укротить то, что я сам едва осознаю? И хочу ли я, чтобы этот "зверь" был укрощён? Может, именно в нём моя сила, а не слабость? Или это просто удобное оправдание для тех решений, от которых я бегу?

Я закрыл глаза, позволяя себе утонуть в этом водовороте мыслей. Ева с нетипичным озорством для человека королевской крови, Юна с её прямотой и честностью, Люсиль с её тёплой улыбкой, которая теперь навсегда останется воспоминанием. Их голоса сливались в одно сплошное эхо, не давая мне покоя.

Я провёл ладонью по лицу, смывая воду вместе с мыслями, но они оставались. Глубже, чем кожа, глубже, чем память. Лианна и её тайны. Юна с её прямотой. Люсиль, чьё прощание горит на языке невысказанными словами. Словами, которые я так и не смог сказать, потому что всегда думал, что время есть. Но времени никогда не бывает достаточно.

Выбрав простую, но аккуратную одежду, я смотрел на своё отражение. Никакой брони, никакой маски. Только я. И эхо того, что не даёт мне покоя. Глаза, в которых больше вопросов, чем ответов. Сердце, бьющееся под тяжестью невысказанного. И тень зверя, притаившегося в глубине.

Пора идти. Время не ждёт тех, кто пытается спрятаться от собственных мыслей.

Я шагал к дому Люсиль, сосредоточенный на своих мыслях, не обращая внимания на дорогу и окружающий меня город. Ноги двигались по привычке, словно ведомые не волей, а инерцией. Сердце билось ровно, но за этим внешним спокойствием скрывался вихрь сомнений и сожалений. Слова, которые я хотел сказать, и те, которые боялся услышать в ответ, мелькали в сознании, как обрывки старой ткани, разлетающиеся под порывами ветра.

Дом Люсиль находился в богатой части города, среди роскошных особняков с коваными балконами и витражными окнами. Каждый дом здесь словно соревновался в роскоши с соседним, демонстрируя свою власть и статус. Но её дом выделялся именно своей скромностью — простой, аккуратный, лишённый показной роскоши, которая, казалось, окружала его со всех сторон, словно напоминая о том, что даже среди золота может цвести честность. Эта скромность отражала её саму — сдержанную, но сильную, чья внутреняя стойкость не нуждалась в украшениях.