— Сегодня перед взором Единого Бога мы даём имя этому ребёнку, наследнику Айронхартов.

Он обратился ко мне, и я шагнул вперёд. На меня смотрели сотни глаз, но в тот момент я видел только Уайтвуда и его проникновенный взгляд.

— Максимус Айронхарт, — продолжил он, — ты вступаешь на путь служения добродетели и Единому Богу. Прими этот символ, знак твоей веры и преданности.

Он протянул мне медальон с изображением солнца, переплетённого нитями, — символом Наречения. Его прохладная поверхность обжигала руку, но я крепко сжал его в ладони.

Внутри меня снова разгорелось вчерашнее чувство. На этот раз с удвоенной силой.

— Обещаешь ли ты служить справедливости и чести? Защищать Церковь, Корону и всех праведных? — спросил Уайтвуд.

— Обещаю, — ответил я, стараясь говорить твёрдо.

Он коснулся моего лба, прошептал молитву и поднял медальон над головой. В тот момент весь зал склонился в молчаливом уважении. Грудь буквально была готова взорваться.

— Пусть Свет Его ведёт Тебя! — провозгласил Кардинал.

Зал взорвался аплодисментами, а я шагнул назад пытаясь оттогнать всё это же странное ощущение.

После обряда весь день прошёл как в тумане. Поздравления, тосты, бесконечные разговоры и торжественная трапеза сменяли друг друга. Отец и Грегор выглядели гордыми, Элейна улыбалась и постоянно говорила со своим потенциальным женихом. Этот самый жених представился мне, и поздравил с прохождением обряда. К сожалению ни его имени, ни откуда он я не запомнил. Кардинал Уайтвуд тоже был где-то рядом, то и дело я ловил на себе его проницательный и хвалящий взгляд.

Когда вечер завершился, и я остался один в своей комнате, я сел на кровать, пытаясь осмыслить всё, что произошло. Медальон лежал на тумбочке, сверкая в свете свечей.

Я думал о словах Уайтвуда, о том, что он останется здесь на год. Этот человек внушал уважение и страх одновременно. Но больше всего я думал о том, что отныне я не просто ребёнок. 9 лет в этом мире пролетели незаметно, и вот я уже на пороге когда за моими действиями, кажется, следят все.

Лежа в постели, я рассматривал потолок, украшенный деревянными балками, и размышлял о предстоящем дне. Завтрашний день обещал новые уроки и испытания. В этот момент я осознал, что жизнь, в которой я оказался, не даст мне возможности отдохнуть. Каждый день будет наполнен борьбой — за семью, за род, за своё место в этом мире.

Я взял амулет и надел его. Вновь возникло ощущение, что сердце переполнено и готово разорваться. Все свечи в комнате разом погасли, и воцарилась мертвая тишина. Меня снова словно ударило током. Огромная тяжесть, навалившаяся на плечи, заставила меня встать. В ушах зазвучал протяжный и мощный гул. Чувства обострились, я начал ощущать невероятный прилив сил. Осознание пришло очень быстро.

Я услышал..

Звон своего сердца.

Прошло несколько дней с тех пор, как я прошёл обряд Наречения. В ближайшее время мне предстояло моё первое занятие с Кардиналом.

Создавалось впечатление, что вся жизнь в крепости, да и во всём Айронхилле замерла. В коридорах не было слышно ни звука: ни разговоров слуг, ни даже бесед знати. Стоило кому-то увидеть Кардинала или Рыцарей веры, как все тут же замолкали.

За это время отец уехал в столицу. Его вызвали к королевскому двору, и, по словам матери, это была не просьба, а приказ. Дорога туда и обратно займёт не меньше трёх недель, и за это время Грегор взял на себя обязанность тренировать меня на мечах. Мама и Элейна явно волновались больше, чем показывали. Половина Чёрной гвардии отправилась с отцом, оставив крепость с сокращённым гарнизоном, что, конечно, тревожило всех.

Что касается горожан за стенами, мне сложно сказать. Я никогда не покидал пределы крепости. Кардинал, обеспокоенный отъездом отца, попросил не покидать покои без необходимости.

Куда бы я ни направлялся: в библиотеку, в нужник или на семейный ужин в главный зал, — меня всегда сопровождали двое Белых рыцарей Ордена.

Тренировка началась рано утром, во дворе внутри крепости. Грегор был строг, но терпелив. Его движения были точными и сильными, а удары по тренировочному манекену звучали, как удары молота по наковальне.

— Становись, Максимус, — сказал он, протягивая мне меч.

Стоит ли говорить что в подобные моменты брат был очень похож на Деймона?

Я встал напротив него, готовясь к тренировочному бою.

— Помни, — начал он, — меч — это....

— … продолжение моей руки — выпалил я — Надо думать о нём как о части своего тела и держать под контролем.

Я сжал рукоять меча и сделал первый выпад…

Грегор с легкостью отразил мой выпад, и меч со звоном столкнулся с моим. Моё оружие вылетело из рук, и он, не дав мне времени прийти в себя, тут же контратаковал. Остановив свой меч в сантиметре от меня, Грегор сказал: