Люсиль смотрела на меня несколько секунд, но ничего не ответила. Её молчание было громче любых слов. В нём была боль, смешанная с чем-то, что я не мог расшифровать. Вместо этого она развернулась и ушла, оставив меня стоять в одиночестве. Я заметил, как её плечи едва заметно дрогнули перед тем, как она растворилась в толпе. Этот момент застрял в моей памяти, как застревает заноза в пальце: вроде мелочь, а забыть невозможно.

Я долго смотрел ей вслед, пытаясь понять, что именно произошло. Её слова резали по-настоящему, оставляя меня наедине с неприятным ощущением правды. Эта правда заключалась в том, что я действительно изменился. Та долгая ночь не выходила у меня из головы. То что казалось мне естественной защитой, превращалось в нечто большее — в стену, за которой я начинал терять себя. Слова Люсиль и тот взгляд прочно осели у меня в голове. Что она хотела сказать? Почему это тронуло меня? Я поймал себя на мысли, что веду себя странно, слишком странно. Обычно я привык контролировать каждую эмоцию, каждый жест. Но в этот раз что-то пошло не так. Этот вечер, казалось, собирался показать мне, что я не так уж хорошо контролирую себя, как мне всегда казалось.

Шум зала вернулся ко мне, словно кто-то снял приглушающую завесу. Я увидел гостей, их движения, услышал смех и перешёптывания. Но всё это казалось неважным. В моей голове крутились слова Люсиль. Почему это было так важно? Я потёр виски, пытаясь привести мысли в порядок, но чем больше я думал, тем яснее становилось, что я сам запутался в себе. Может быть, я слишком привык быть тем, кем меня хотят видеть, а не тем, кем я являюсь. Люсиль определённо это заметила раньше, чем я.

Когда Юна и Лиам вошли в гостиный зал, всё вдруг замерло. Гул голосов, смех, звон кубков и даже музыка — всё словно растворилось в воздухе, уступая тишине, которая заполнила пространство. Гости, стоявшие группами, обернулись, их взгляды приковались к новым фигурам, как будто сама атмосфера требовала от них внимания. В наступившей паузе раздались тихие перешёптывания, будто никто не решался нарушить эту неожиданную заминку громким словом.

Мой взгляд сразу задержался на Юне. Она выглядела поразительно. Простое чёрное платье с красным узором, тонкой паутиной спускающимся по подолу, подчёркивало её изящность и утончённость. Это было далеко не то одеяние, которым принято хвастаться на приёмах, но именно его сдержанность делала её образ идеальным. И без того короткие голубые волосы Юны были аккуратно собраны, подчёркивая изящную линию шеи, и подбородка, а её движения напоминали шаги хищницы, грациозной и уверенной в своей силе. Её лицо сохраняло спокойствие, но глаза — они горели, излучая внутренний огонь, который невозможно было не заметить. Каждая её деталь словно создана, чтобы притягивать взгляды.

Рядом с ней Лиам держался напряжённо, будто его ролью было защитить сестру от любых недоброжелательных взглядов. Его одежда, хотя и скромная, была идеально подобрана, чтобы соответствовать вечеру. Она не кричала о роскоши, но показывала уважение к событиям. Однако Лиам был настороже. Его взгляд скользил по гостям, изучая их лица, будто он ожидал найти среди них угрозу. В его позе читалась готовность, напряжение, словно он был пружиной, готовой разжаться в любой момент.

Я почувствовал, как напряжение в зале нарастает, словно гости не знали, как реагировать на их появление. Теон попытался сохранить видимость равнодушия, но глаза выдавали его интерес. Первокурсники и вовсе растерянно переглядывались, явно чувствуя разницу между собой и новоприбывшими. Чтобы смягчить обстановку, я сделал несколько шагов вперёд, стараясь излучать теплоту и уверенность.

— Юна, Лиам, — сказал я громко, чтобы мои слова перекрыли напряжённую тишину, — добро пожаловать! Ваше присутствие делает этот вечер по-настоящему особенным.

Мои слова разорвали сковывающее молчание, привлекая внимание гостей. Я улыбнулся, затем повернулся к группе первокурсников, которые стояли чуть поодаль, явно не зная, как себя вести.

— Позвольте представить вам Юну и Лиама, — добавил я, стараясь говорить так, чтобы голос звучал непринуждённо. — Юна — одна из самых ярких личностей, которых я встречал. А Лиам... Лиам — человек, с которым стоит познакомиться каждому из вас.

Моё обращение подействовало, как я и надеялся. Рэндал и Мария первыми шагнули вперёд, их лица засияли от радости. Первокурсники тут же оживились, окружая Юну и Лиама с вопросами и комплиментами. Кто-то восхищался платьем Юны, кто-то спрашивал Лиама о его впечатлениях от вечера. Напряжение, которое я заметил в Лиаме при входе, постепенно исчезало. Его поза стала более расслабленной, а в глазах появилась мягкая улыбка, которая сделала его образ куда менее грозным. Юна тоже начала улыбаться, её голос, спокойный и мелодичный, звучал как музыка на фоне возобновившегося шума зала.

Моё внимание ненадолго переключилось, и я заметил Люсиль. Она стояла чуть в стороне, её глаза были направлены прямо на меня. В них я снова увидел одобрение, то редкое выражение, которое приходилось заслуживать. Это одобрение словно окрылило меня, наполнив уверенностью, которую я не мог не использовать.

Воодушевлённый, я поднял бокал, привлекая внимание гостей. Шум начал стихать, и я почувствовал, как взгляды вновь устремились ко мне.

— Друзья! — начал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, но без излишнего пафоса. — Этот вечер — не просто собрание. Это напоминание о том, кто мы и зачем мы здесь. Мы учимся, мы растём, мы стараемся стать теми, кем хотим быть. Но что ещё важнее, мы делаем это вместе. Сегодня я хочу поднять тост за то, что объединяет нас. За дружбу, за поддержку, за силы, которые мы находим друг в друге. За этот вечер и за нас с вами!

Гости откликнулись аплодисментами, их голоса слились с звоном кубков. Я почувствовал, как напряжение, ещё недавно висевшее в воздухе, окончательно рассеялось. Этот момент был идеальным. Впервые за весь вечер я ощутил, что всё действительно стало на свои места.

Вечер продолжался, и гости всё прибывали и прибывали. В свете мерцающих свечей гостиная казалась оживлённым улей. Люди стояли группами, оживлённо беседуя, обменивались взглядами и улыбками. Некоторые "случайные" гости явно не планировали задерживаться, но их любопытство заставляло их заглядывать в гостиную, бросая быстрые взгляды на происходящее. Даже комендант, который обычно избегал светских мероприятий, явился, принял бокал вина, пробормотал пару любезностей и исчез, словно его срочно вызвали по делам.