Повисшее молчание было долгим. Нахмурившись и крепко сжав губы, Райли смотрел в стену, а я — на него. И, в конце концов, дождалась ответа.

— Я не ожидал, что дверь откроет Сандро. Огонёк мерцал, будто случилось что-то дурное, и потому я… Пожалуй, влез не в своё дело. Было ожидаемо, что утром он пожелает объясниться… тем или иным образом. Но я не предполагал услышать вызов на дуэль.

— Без объяснения причин?

На лицо Райли опустилось забрало равнодушного выражения.

— Он сказал, что отправил меня присматривать за вами, а не ухлёстывать.

Я неслышно выдохнула «О!» и машинально опустилась на край кровати.

Так Каннингем приревновал? К чему? Я ведь тогда ещё и сама не понимала…

Щекам стало жарко, и я оборвала мысль.

— Леди Каннингем.

Наши глаза вновь встретились, и судя по ощущениям, краска залила не только мои щёки, но и шею.

— Позвольте и мне спросить.

У меня вырвался нервный смешок. Райли спрашивает дозволения — дурной знак.

— Спрашивай.

— Почему огонёк привёл меня к вашей комнате?

Я заколебалась: стоит ли ворошить? Мерзкая затея, спасибо душе Колдшира, не удалась, Каннингем уехал. Но Райли ждал, и я с самой беспечной из своих интонаций ответила:

— Должно быть, ему не понравилось, что первая брачная ночь хозяйки замка случится против её воли.

Маска равнодушия осыпалась с лица Райли, как старая штукатурка.

— Что?

— Наш брак до сих пор оставался фикцией. — Мне хотелось побыстрее замять тему. — Каннингему зачем-то понадобилось это исправить, и он… не придумал ничего лучше, чем подсыпать мне в вино какую-то дрянь. Поэтому, если бы не ты и не огонёк, моя жизнь значительно усложнилась бы.

Мне казалось, последнее должно было прозвучать достаточно успокаивающе, но от Райли вдруг дохнуло такой опасностью, что волоски на загривке встали дыбом. Не успела я ойкнуть, как он резко, будто подкинутый пружиной, сел на кровати.

— Куда?! — Я упёрлась ладонью ему в грудь, толкая назад. — С ума сошёл? Ты ранен!

Райли перевёл на меня страшный, беспросветный взгляд и скрежетнул:

— Вы его защищаете?

— Я тебя защищаю! — почти вспылила я. — Что ты собрался делать? Мчаться в Норталлен? Стреляться второй раз? Да ты меньше половины суток назад валялся в горячке!

На щеках Райли вздулись каменные желваки, а я продолжала:

— Со мной ничего не случилось, слышишь? Ты помешал Каннингему, он уехал, а я… я впредь буду осторожнее.

Сердце Райли под моей ладонью бухало, как паровой молот, однако устремлённый на меня взгляд был непроницаемо неподвижен. И я привела последний аргумент.

— Не забывай, кто он и кто ты. Ему за твою смерть ничего не будет, а вот тебе… Я не хочу тебя терять из-за какого-то… — «мудака» — мерзавца.

Это была откровенная манипуляция, но она сработала. На скулах Райли зажглись два ярких мазка, он отвёл глаза, и я поспешила закрепить успех.

— Пожалуйста. — Ладонь укололо щетиной давно не бритой щеки. — Давай оставим это прошлому. Каннингему его подлость непременно вернётся и без нашего вмешательства.

Долгая пауза — и Райли нехотя уступил. Плечи его обмякли, и, повернув голову, он щекотно выдохнул мне прямо в центр ладони:

— Хорошо, моя леди. Пока оставим.

Это «пока» звучало настораживающе, однако я решила не заострять на нём внимания. Благодарно мазнула пальцами по твёрдому контуру щеки и поднялась с кровати.

— Теперь ложись. Что скажет доктор Этельберт, если узнает, как ты не выполняешь его предписания?

— Скажет, что не сомневался в этом, — усмехнулся Райли, сползая на подушку.

Я тоже улыбнулась и заботливо поправила одеяло.

— Поспишь? Или сказать Лили, чтобы несла обед?

— Попробую поспать, — выбрал Райли. И настойчиво продолжил: — Вы тоже отдохните.

— Потом, — отговорилась я. — А пока немного посижу с тобой.

Вернулась в кресло, открыла книгу и, посмотрев на не сводившего с меня глаз Райли, с нажимом сказала:

— Отдыхай.

Он послушно сомкнул веки, и я тоже опустила взгляд на открытую страницу.

В комнату вернулась тишина. Я то скользила глазами по строчкам, не особенно улавливая их смысл, то незаметно поглядывала на Райли. Сон всё-таки одолел его, и на расслабившиеся черты лёг отблеск тихого счастья. Только в опущенных уголках губ пряталась горечь, но я хотела верить: со временем уйдёт и она.

Пусть только Райли поправится, а там… А там мы что-нибудь придумаем. Обязательно.

***