— По прогнозам наших магов, основная волна ударит через месяц, максимум полтора. Платонов не успеет подготовиться должным образом. Его деревушки будут сметены первым же ударом, — Сабуров позволил себе лёгкую улыбку. — Даже если он уничтожил одно логово, против сотен Бездушных у него нет никаких шансов.

Князь постукивал пальцами по обугленной столешнице, обдумывая услышанное.

— А если он выживет и в этот раз? — спросил он наконец.

— Маловероятно, но если такое случится… — Сабуров развёл руками. — Это будет означать, что он действительно исключительно одарённый маг. В таком случае, возможно, стоит не устранять его, а привлечь на свою сторону.

Веретинский недовольно поморщился, но не отверг идею сразу.

— Гон, значит… — пробормотал он. — Двадцать лет прошло с последнего… — отвлечённо произнёс он, будто бы мысленно находясь в прошлом.

— Я помню, Ваше Сиятельство, — склонил голову Сабуров.

— Хорошо, — решение князя прозвучало неожиданно твёрдо. — Подождём Гона. Но если Платонов переживёт и его… — в его глазах снова блеснули опасные искры, — тогда я лично отправлюсь туда и превращу эту деревню в пепелище.

— Разумное решение, — соврал Сабуров, испытывая облегчение от того, что кризис миновал.

— Держи меня в курсе всего, что происходит в Угрюмихе, — приказал Веретинский, делая жест, означающий, что аудиенция окончена. — И подготовь наши силы на случай, если Бездушные прорвутся глубже в княжество и окружат город.

— Будет исполнено, Ваше Сиятельство, — поклонился Сабуров, пятясь к двери, чтобы не поворачиваться спиной к князю.

Покинув кабинет, граф позволил себе перевести дух. Угроза Гона была реальной, это не ложь, и она могла сыграть им на руку. Либо Бездушные уничтожат Платонова и его поселение, либо Гон так ослабит его, что Веретинский сможет без труда довершить начатое.

«А если он и это переживёт…» — подумал Сабуров, спускаясь по лестнице дворца, — «тогда, возможно, стоит всерьёз задуматься о том, на чьей стороне лучше оказаться в будущем».

Тем более, что князь явно терял контроль — и над своим Талантом, и над рассудком. А долго такие правители у власти не задерживаются.

Мы двигались на юг от Прудищ, огибая Муром по широкой дуге. Колонна из моего «Муромца» и трофейного грузовика медленно продвигалась по просёлочным дорогам. Весенняя распутица превратила грунт в липкую кашу, заставляя двигаться крайне осторожно. Я вёл первую машину, периодически останавливаясь и проверяя, видит ли нас грузовик за поворотом.

Колёса «Муромца» то и дело проваливались в глубокие колеи, оставленные в прошлые разы тяжёлым грузовиком, заставляя двигатель надрывно гудеть. В салоне стояла напряжённая тишина — каждый из нас обдумывал произошедшее в Прудищах и готовился к ещё более сложному штурму в Кочергино.

— Как думаешь, они уже знают о случившемся? — нарушил молчание Тимур, сидевший на пассажирском сиденье и то и дело косившийся на дорогу в ожидании возможной засады.

— Вряд ли, — ответил я, объезжая глубокую лужу. — Связь между лабораториями строго регламентирована. Дмитрий говорил, что доклады делают раз в три дня. А охрана навряд ли станет звонить и болтать просто так — себе дороже выйдет.

Федот и Гаврила, расположившиеся на заднем сиденье, переглянулись. Несмотря на усталость после боя, оба выглядели собранными — прирождённые воины, отлично показавшие себя в деле.

— Значит, у нас есть преимущество внезапности, — Федот поправил автомат, лежавший у него на коленях. — Только охрана там серьёзнее, чем в Прудищах.

— Главная проблема — снайперы, — заметил я, вспоминая доклад Скальда. — Избавимся от них — остальное будет проще.

Мы миновали небольшую рощицу, и дорога пошла вверх. С холма открывался удивительный вид на весеннюю долину. Несмотря на ночной сумрак и благодаря полной луне, ещё можно было различить стайки перелётных птиц, возвращающихся из тёплых краёв.

Спустя ещё сорок минут движения по раскисшим дорогам мы достигли окраины леса, примерно в паре километров от Кочергино. Я заглушил двигатель и дал сигнал остановки грузовику. Место для временного лагеря было выбрано неслучайно — густой подлесок скрывал машины от случайных взглядов, а ельник надёжно поглощал звуки двигателей.

Пока освобождённые пленники и часть бойцов обустраивали лагерь, я собрал своих командиров для военного совета. Расстелив на капоте «Муромца» карту местности, мы изучили подходы к усадьбе. Изначальный план был прост — снайперы устраняют дозорных, а ударная группа проникает через подземный ход. Однако детали требовали обсуждения.

— Нам понадобится дополнительная поддержка, — заметил я, обводя взглядом собравшихся. — Лишние руки и, особенно, магические способности могут спасти жизни.

После короткого совещания я направился к освобождённым пленникам. Они расположились вокруг небольшого костра, спрятанного за густыми ветками и замаскированного так, чтобы дым не выдал наше расположение. На измождённых лицах читались усталость и настороженность, но в глазах многих уже появились первые искры надежды.

— Мы готовим штурм ещё одного объекта, подобного тому, где вы были в плену, — начал я без предисловий. — В Кочергино удерживают других людей, таких же, как вы — учёных, магов, простолюдинов, оказавшихся не в то время, не в том месте. Их ждёт та же участь, которой избежали вы, если мы не вмешаемся.