Я сел под раскидистой сосной, прислонившись спиной к шершавому стволу. Несмотря на необходимость отдыха, сон не шёл. Мысли кружились вокруг предстоящей операции, перебирая возможные сценарии и варианты развития событий. Слишком многое могло пойти не так. Впрочем, подобного рода мысли никогда не могли остановить меня от того, чтобы делать то, что должно.

Откинув голову назад, я посмотрел на звёзды, пробивающиеся сквозь кроны деревьев. В прошлой жизни я часто вот так сидел перед битвами, изучая небо и находя в нём созвездия, знакомые с детства. Странно, но и здесь, в этом чужом для меня мире, они складывались в схожие узоры, что я видел когда-то в молодости, пусть и на других местаз. Словно сами звёзды следовали за мной через века.

Четыре часа до рассвета.

Четыре часа до того, как мы станем волками, вышедшими на охоту.

Темнота начала отступать, когда мы выдвинулись к Кочергино. Я разделил отряд на две группы: первая — снайперское прикрытие с Гаврилой и Федотом, вторая — основная штурмовая группа под моим командованием. Скальд летел впереди, проверяя, не изменилось ли что-то с момента его последней разведки.

Мы двигались через лес, стараясь не шуметь. Утренний туман стелился над землёй, скрывая наши следы и приглушая звуки шагов. Воздух был влажным и холодным, обжигал лёгкие при каждом вдохе. Где-то вдалеке глухо прокричала сова — последний ночной охотник перед рассветом.

Примерно в полукилометре от усадьбы Кочергино мы достигли места, о котором докладывал Скальд — небольшой поляны с древним каменным кругом. Семь массивных мегалитов, покрытых мхом и испещрённых непонятными символами, возвышались среди деревьев. Они казались чужеродными в этом лесу, словно упали с неба в незапамятные времена.

Я замер, ощутив странное покалывание в кончиках пальцев. Это место было мне знакомо, хотя, конечно, не само святилище, а его тип. В моём прежнем мире такие структуры встречались в ключевых точках, где пересекаются несколько линий силы, обладая самыми разными функциями.

— Что это за место? — шёпотом спросила Анна Соболева, зябко поёжившись.

— Древнее святилище, — ответил я, медленно приближаясь к камням. — Ему, вероятно, тысячи лет.

Я коснулся ближайшего мегалита, ощутив под пальцами холод, который, казалось, шёл из самых глубин земли. По каменной поверхности пробежала едва заметная рябь, словно круги на воде.

— Лучше не подходить близко, — предостерёг меня Тимур, отступив на шаг. — Такие места часто хранят древнюю магию. И никто не знает, как ими правильно пользоваться.

— Магия действительно древняя, — я отступил на шаг, вспоминая свой опыт взаимодействия с подобными артефактами. — Не отвлекай меня.

Пиромант исполнил приказ, замолкнув.

Эти мегалиты не были простыми камнями. Тысячелетиями они впитывали веру людей — в богов и правителей, в священное право властвовать, став по своей сути естественным артефактом. Они работали как накопители и усилители коллективного бессознательного, становясь своеобразным резервуаром силы для тех, кто умел к ней обращаться.

Я знал, что подобные каменные круги встречаются по всему миру, служа отражением коллективной веры людей. В прошлом мире я уже сталкивался с ними. Чтобы активировать такой артефакт, требовался определённый ритуал, который знали немногие.

Я обернулся к своему отряду и скомандовал, не оставляя простора для возражений:

— Ждите здесь и не входите в круг, что бы ни случилось.

Секунда, и я шагнул к центральному камню, прижал к нему обе ладони. Затем я тихо произнёс древнюю формулу активации на языке, который, вероятно, помнил только я. Рунические символы на камнях слабо засветились в предрассветной мгле, а затем погасли. Воздух внутри круга сгустился, став плотным, как вода.

Мегалиты загудели низким, почти инфразвуковым тоном, который проникал в самые кости, минуя уши. Я шагнул в центр круга, готовый к испытанию, которое предстояло пройти. Сила никогда не даётся даром. За неё всегда приходится платить — кровью, душой или свободой. По крайней мере, здесь плату возьмут загодя, не вешая на должника непосильное бремя.

Внешний мир исчез. Я видел бесчисленные лица — людей всех эпох, которые приходили сюда молиться и приносить жертвы своим богам, признавать власть своих правителей.

А затем я увидел своего противника — бесформенную фигуру, сотканную из тумана и плотной энергии. Слепок коллективной воли, судья и экзаменатор.

«Ты пришёл требовать власть?» — вопрос прозвучал не словами, а чистой мыслью, ударившей прямо в сознание.

«Я пришёл подтвердить то, что уже имею», — ответил я, выпрямляясь во весь рост.

Испытание началось без предупреждения. Я ощутил мощное давление на свой разум — волю древней сущности, созданной верой тысяч людей. Она пыталась подчинить меня, растворить моё «я» в коллективном сознании ушедших веков.