Не покидало чувство, что здесь игра гораздо масштабнее, чем кажется на первый взгляд. Рука императора? Или, может, у Ростовского свои планы, в которые не посвящён даже Сосулькин?

Этот неожиданный поворот заставил меня усиленно анализировать характер и мотивы князя. Что-то тут не сходится, нарушена логика. Генерал получил преимущество в битве не просто так. Мы оттеснили турок, захватили территории. Это явно была подготовка к чему-то большему. Не зря Ростовский пошёл на генеральное сражение. Значит, свой козырь он уже разыграл. Какое-то ему одному известное подкрепление должно было прибыть со дня на день.

Генерал мог бы двигаться дальше, получить больше земли, славы, побед. Блеснуть в исторических хрониках, укрепить своё положение при дворе. Тогда почему остановился? Его будто сдержали.

Может, от трона пришёл прямой приказ? Но почему именно сейчас, когда успех уже в кармане? Это как если бы тебе позволили открыть дверь сокровищницы, но запретили входить.

Что-то явно изменилось в расстановке сил. Что-то, о чём я не в курсе. И Сосулькин знает гораздо больше, чем говорит.

— А? — открыл я рот. — Эдуард Антонович, ничего ещё не случилось?

— Ты о чём? — уставился на меня подполковник.

— Этот мир… — хмыкнул в ответ. — Какой-то он странный. Очень не вовремя, особенно для генерала.

Брови Сосулькина поползли вверх, а глаза сузились. Значит, я попал в точку: что-то определённо произошло.

— Магинский, это секретная информация, за обладание которой тебе грозит смерть, — начал мужик, понизив голос до шёпота. — Но я не люблю оставаться в долгу.

— Мы в расчёте, — кивнул на его слова.

— Я лично постарался, чтобы тебя не расстреляли и не объявили предателем страны, — гордо выпрямился Сосулькин.

— Какой же вы замечательный человек, — с улыбкой произнёс. — Мне очень повезло, что я встретил вас на своём пути.

— Вот говорил бы ты это без сарказма! — фыркнул подполковник. — Ладно, я вернул тебе долг. Что касается мира… — оглянулся по сторонам и ещё сильнее понизил голос. — Это приказ императора. Он велел великому князю согласиться.

— Понятно, — кивнул я.

В голове сразу выстроилась логическая цепочка. У нас тут младший братик вдруг проснулся и заинтересовался тем, что происходит на южном направлении? Как интересно! С чего вдруг? Ему доложили, что у князя начались успехи, и он решил остановить брата? Зачем?

Монархи — странные создания, видят угрозу даже в собственной тени. Видимо, император расценил победу Ростовского как потенциальную опасность для себя. Успешный генерал с лояльной армией за спиной — классический претендент на трон. Стоило старшему брату начать одерживать крупные победы, как младший решил подрезать ему крылья. Семейная политика во всей красе. Старая добрая монархия. Как же я не скучал по всему этому из прошлой жизни.

Ростовский наверняка в ярости. Думал о великих победах, славе, земле, а получил принудительный мирный договор. Все его планы пошли прахом из-за одного императорского указа. Теперь генерал будет искать выход, как сохранить лицо и получить хоть какие-то дивиденды от этой войны. И я — его разменная монета.

Используют ли меня? Глупый вопрос. Конечно, используют. Загадка лишь в том, для чего именно и как я могу использовать их в ответ. Вот бы понять истинные мотивы монарха… и настоящий план Ростовского.

Сосулькин всё это время смотрел на меня и анализировал мою реакцию. А я то закрывал, то открывал глаза, погрузившись в размышления.

— Сволочи… — процедил сквозь зубы. Но не от злости, а, скорее, от невольного уважения к хитроумному плану генерала.

— Что ты сказал? — подполковник напрягся, расслышав мой шёпот.

— Говорю: когда выезжать? — поднял на него взгляд, и на моих губах заиграла кривая усмешка.

— Завтра на рассвете, — ответил Сосулькин, явно удивлённый моей реакцией. — Значит, ты согласен?

Я засмеялся — резко, отрывисто, будто лаял. Моё тело затряслось от смеха, который больше напоминал приступ истерики. Подполковник смотрел на меня с тревогой, не понимая такое поведение.

Тесные стены карцера словно сжались ещё сильнее, пропитанные сыростью и запахом земли. Здесь, в полутьме, как будто сама атмосфера давила на психику, заставляя человека ломаться. Но только не меня. Я видел в предложении не приговор, а перспективу.

— Согласен ли я? — выдавил сквозь смех. — Конечно, согласен! Это же прекрасная возможность.

— Возможность чего? — Сосулькин нахмурился, явно озадаченный моим энтузиазмом.

— Увидеть Константинополь, — ответил я, мгновенно становясь серьёзным. — Познакомиться с новой культурой, изучить обычаи, завести полезные связи.

На самом деле мысли мои были далеки от дипломатических протоколов и турецких достопримечательностей. Я думал о кристалле подчинения монстров, который увезли именно в том направлении. О возможности исследовать новые виды тварей, которые могли обитать на тех землях. О шансе расширить свои знания и влияние.