– Ничего ты не должен. Теперь каждый сам за себя.

Я посмотрел на Мурана. Тот молча жевал, избегая моего взгляда.

На чьей ты стороне, старина?

Радослава притихла, словно стараясь стать невидимкой.

— Мы уходим на рассвете, — Артем хлопнул меня по плечу. — С нами или нет — твое дело.

Он ушел к повозке, оставив меня с мучительным выбором.

Муран наконец поднял глаза:

— Он дурак, но не во всем неправ.

И ушел следом.

Я остался у костра, глядя, как тени от пламени пляшут на стенах дома.

Бежать?

Но тогда... кто поможет Зорану?

И кто поможет мне понять, что за тьма к нему прицепилась?

Радослава тихо протянула мне пустую миску.

— Спасибо, — прошептала она.

Я кивнул, глядя, как пламя лижет дно котла.

Решение созревало во мне, тяжелое, как свинец.

Я остаюсь. Даже если это будет последним моим выбором.

Радослава сидела, поджав под себя ноги, пальцы всё ещё дрожали, но взгляд уже не метался так дико. Лишь глубокая усталость застыла в её глазах — словно она месяцами не знала покоя.

— Иди в дом, отдохни, — я наклонился к ней, стараясь говорить мягче. — Клянусь, никто тебя не тронет.

Она посмотрела на меня — долгим, изучающим взглядом. Потом кивнула, но не встала. Вместо этого обхватила колени руками и прошептала:

— Мгловей их забрал... всех…

Голос её звучал странно — будто она говорила сквозь пелену веков, с акцентом забытого наречия. Но я понимал каждое слово.

— Мгловей? — я нахмурился. — Этот туман?

Радослава кивнула, в её глазах вспыхнул дикий ужас.

— Он приходит... всё чаще. Сначала — тихий, ласковый... — она обняла себя руками, — а потом... тени из него выходят. Хватают. Утаскивают.

Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— А те... кто остаётся... — она задрожала, — те сами идут в туман. Без глаз... без души…

Сердце моё упало. Вот куда делись все жители.

— Ты... как уцелела? — спросил я осторожно.

Радослава сжалась ещё сильнее.

— Пряталась... в каменных сумах... под церковью…

Я тут же вскочил.

— Мурат! — позвал я, стараясь не привлекать внимание Артема, который копошился у повозки.

Старый воин подошёл не спеша, испытующе глядя на меня.

— Что-то стряслось?

— Нужно найти Зорана. Сейчас же, — я понизил голос. — Этот город — ловушка.

Мурат нахмурился, его взгляд скользнул к Радославе.

— Она рассказала?

— Да. И если она права, то Мгловей вернётся. И скоро.

Мурат задумался на мгновение, потом резко кивнул.

— Я знаю, куда он пошёл. На север, к старой часовне.

— Тогда идём.

Я повернулся к Радославе:

— Ты... останешься здесь?

Она покачала головой, в её глазах вспыхнул решительный огонёк.

— Пойду... с вами. Туда... опасно.

Я хотел возразить, но что-то в её взгляде остановило меня.

— Ладно. Но держись рядом.

Артем, заметив наше оживление, крикнул:

— Куда это вы собрались?

— По делам, — бросил я через плечо.

Он что-то проворчал, но не стал препятствовать.

Мы вышли на пустынную улицу, где ветер гнал по мостовой клочья тумана.

Мгловей…

Это имя звенело у меня в голове, как похоронный колокол.

Дорогие читатели, благодарен за вашу поддержку!

Буду стараться выложить первый том до конца апреля!

Зоран.

Узкие улочки, вымощенные потрескавшимся кирпичом, извивались передо мной, словно змеи, застывшие в предсмертных судорогах.

Я шагал быстро, почти бежал, чувствуя, как время сочится сквозь пальцы, как горячий песок в песочных часах.

Оглянулся – мельком увидел Елисея, склонившегося над хрупкой фигуркой девушки. Его руки двигались бережно, как у матери, обрабатывающей царапины ребенку.

Может, зря привел ее? Мысль мелькнула и тут же растворилась – выбора не было. Если она последний свидетель того, что случилось в этом проклятом городе, то ее раны – это страницы летописи, которые нужно прочесть.