Голова гудит от бесконечных рассказов Руни про драконарожденную, которая пробудила своего дракона и обрела крылья, сотканные из солнечного света. Он словно пытается вдолбить в меня эту сказку.

Я уже сто раз пожалела, что вообще спросила про этот мир. Вся информация просто не умещается в голове. Я же не оракул, в конце концов!

В тот момент, когда моё терпение грозится лопнуть, наша чудо-карета, к счастью, останавливается.

— Выходите! — дозорный стучит по стенке повозки. — Приехали!

Мы с Элис выходим из повозки.

— Это Тринадцатый регион? — спрашиваю я оглядываясь.

Среди бескрайних степей высится одинокий дом. Четыре этажа, белые стены. Вокруг какие-то хозяйственные постройки.

Элис хмурится.

— Это гостиница, лиора, — бросает она, запрокидывая голову и закрывая глаза ладонью от заходящего солнца. — «Уставший дракон»? Серьёзно? — Элис указывает на светящийся рунический знак над входом. — У них здесь что, тысячелетие назад мода застыла?

Я хмурюсь, не понимая, что она имеет в виду, но тут вмешивается Руни. Он говорит: драконы больше не используют названия. В империи для вывесок модно комбинировать цифры. Есть даже специально обученные маги, которые подбирают сочетания, привлекающие клиентов или, например, увеличивающие приток капель.

Дозорный, до этого молча наблюдавший за нами, кивает в сторону гостиницы:

— Здесь переночуем. Дальше самый сложный участок дороги, — говорит он. — Начинается Янтарный Гребень — горная гряда, где любая тропа — испытание. Будем проезжать совсем близко к Двенадцатому.

Мы входим в холл гостиницы. Он оказывается на удивление просторным и светлым. Высокие потолки, панорамные окна с видом на безжизненные степи, растения в кадках — и даже небольшой ручей, журчащий по специальному жёлобу вдоль стены.

Правда, вода в нём — какого-то неестественного, почти ядовито-зелёного цвета. Над самим ручьём пульсирует едва заметная надпись.

Пока дозорный идёт к стойке, я вглядываюсь в знаки. Чем дольше смотрю, тем отчётливее различаю слова: «Для декора. Не пить».

— Ну и ну, — бормочу я, разглядывая зелёную жижу, струящуюся по жёлобу. Кажется, от неё исходит едва уловимый химический запах.

— Зато воздух чистый, — Элис с наслаждением вдыхает прохладу, наполняющую холл. — Чувствуете, как легко дышится? Это все рунические очистители. Дорогое удовольствие, между прочим.

Пока один из дозорных, видимо, договаривается о комнатах у высокой стойки из тёмного дерева, второй молча указывает куда-то вглубь холла. Мы с Элис, лавируя между группами разговаривающих путников, следуем за ним и попадаем в уютную столовую.

За овальными столиками из светлого, отполированного до блеска дерева отдыхают путники. Кто-то негромко переговаривается, потягивая из стеклянных чашек кофе. Кто-то разглядывает висевшие на стенах картины, написанные яркими красками.

В воздухе витает едва уловимый аромат пряных трав и свежесваренного кофе.

— Давайте сядем у окна, — предлагает Элис и ведёт меня к свободному столику.

Неподалёку на стене висит мерцающий экран, похожий на громадный телевизор, но на нём отображается только волнующаяся поверхность зелёной воды.

Я с облегчением опускаюсь на мягкий салатовый диван, обитый бархатом — благо хоть спина немного отдохнёт от бесконечной тряски.

— О! Здесь есть даже рунные коммуникаторы с усилителями, — бормочет Элис, наклоняясь над столешницей и разглядывая какую-то штуковину, встроенную в неё. — Пять капель за минуту разговора? Грабёж!

Не желая выяснять у Руни, что это за штуковина, я мысленно обзываю её ерундой и перевожу взгляд в окно.

Элис с воодушевлением изучает обстановку, словно маленькая девочка, попавшая в волшебную лавку.

Меня же не покидает ощущение, что за нами наблюдают.

Из-за соседнего столика неотрывно смотрят двое мужчин: один — худощавый, с пронзительным взглядом серых глаз, другой — крепко сбитый, с суровым лицом, изборождённым шрамами.

Разглядываю подозрительную парочку, когда рядом с Элис вырастает массивная фигура дозорного. Он буквально нависает над столиком, отчего его шея, и без того толстая, кажется, ещё больше.