— Вы хотите сказать, что всё это… реально? Жизни, переходы, души? Разве такое возможно?

— Всё возможно, лиора, если за этим стоит магия, — говорит она, поднимая взгляд к потолку. Один из кругов вспыхивает ярче, его мерцание отражается в её глазах. — Душа проживает несколько жизней в одном мире, завершая свой путь. Затем она попадает в руносеть — магическую реку, где очищается от лишнего, оставляя только важные уроки. После этого, словно капля, она падает в новый мир и начинает следующий этап своего пути. Это и есть цикл.

Она поднимает руку, и из её ладони срывается мерцающий огонёк. Тот поднимается к потолку и вливается в один из кругов, где тотчас возникает фигура девушки.

Я не сразу понимаю, что смотрю на своё отражение. Точнее… почти отражение.

У неё моё лицо, но крылья из воды за её спиной — это не просто поток: они текут, переливаются, словно река ожила и стала частью её тела. Они искрятся, как утренний росистый луг, отражая каждый проблеск света. Я замираю, не в силах оторвать взгляд. Это красиво… и страшно.

— Я не она, — слова срываются с губ сами собой. Сглатываю, не в силах отвести взгляд от этих крыльев. Они живые. И в глубине души что-то откликается, как если бы я уже знала, каково это — летать.

— Наши миры ближе, чем вы думаете, — отвечает Элис, не отрывая взгляда от мерцающих кругов. — Вы смотрите на миры, как на разные комнаты. Но на самом деле один — отражение другого.

— Вы говорите загадками. Значит, я тоже «отражение» этой девушки? Тогда почему я здесь?

— Потому что отражения иногда меняются местами, — говорит Элис. — Вы не завершили цикл в своём мире. Кто-то в него вмешался.

Она смотрит на меня, затем переводит взгляд на круги под потолком, где всё ещё отображается девушка с водяными крыльями.

— Вы оказались в теле Ирис, в своём другом воплощении. Его хозяйка потеряла сознание прямо в зале Совета. Накануне она выглядела напряжённой: узнав о заговоре против себя, установила артефакт, надеясь защититься. Ирис предупреждала, что может забыть всё, что знает. Кажется, она предчувствовала: что-то пойдёт не так, но не хотела меня пугать.

Её слова звучат спокойно, но в глазах читается беспокойство.

— Вы знаете, кто мог вмешаться в ваш цикл? — Элис смотрит прямо на меня, ожидая ответа.

— Не знаю, — шепчу я. — Может, Кэтрин… Или Атертон? Только зачем им это?

— Магия воды — древняя сила, которая перерождается раз за разом, чтобы сохранить баланс магии, — говорит Элис, внимательно глядя на меня. Её голос звучит ровно, но в нём чувствуется скрытая тревога. — Ирис в этом цикле была «сломана», но, вероятно, ваш цикл наполнен магией…

Она делает паузу, словно подбирая слова.

— Поэтому кто-то постарался заполучить вас сюда.

Слушая её, я чувствую, как холодный пот скользит по спине, оставляя ледяные дорожки. Голова гудит, а мысли разбиваются, словно стекло: души, перерождения, магия воды…

Я начинаю мерить шагами пространство. Только движение помогает хоть немного упорядочить хаос в голове.

Значит, меня отравили в моём мире намеренно, чтобы отправить сюда? Моя подруга Катя?.. Это звучит, как выдумка, сказка, в которую меня грубо втолкнули против воли. Никто не спрашивает, хочу ли я быть частью этой истории.

Вместо того чтобы выпутаться, я как будто бы всё глубже погружаюсь в водоворот интриг: не понимаю, кому и зачем это нужно.

Я замираю, поднимаю голову и смотрю вверх. Круги на потолке продолжают переливаться, меняя цвета, словно блики на воде.

— Можно ли это… как-то исправить? — спрашиваю, чувствуя, как голос дрожит. — Поменять отражения? Я вернусь домой, а Ирис — в своё тело?

Элис медлит. Её взгляд скользит к светящимся кругам.

— Никто не знает, к чему приводят нарушенные циклы. Их нельзя прерывать…

Какое-то время мы просто молчим.

Элис внимательно смотрит на меня, давая переварить услышанное.

Мысли налетают одна за другой. Их тяжесть давит к земле, словно я несу на плечах огромную ношу.

Качаю головой, пытаясь сбросить этот гнёт.

Нужно собраться. Нужно дышать.

— Почему вы молчали? — вырывается у меня. — Почему не сказали сразу?

Элис отводит взгляд, её плечи чуть опускаются. Она долго молчит, словно взвешивает каждое слово.