Наконец, после изнуряющего заплыва, я выбрался на каменистый берег на дальнем краю бухты. К этому времени я окончательно потерял дикарку из виду — ночь была хоть и лунная, но в нагромождении скал на берегу разглядеть что-то было нереально. Плюнув на это дело, я немного повалялся, распластавшись на камнях и пытаясь хоть немного отдышаться.

Однако колдунья, похоже, ждала меня. Когда я, кое-как отжав штанины от морской воды, забрался чуть выше на берег, то почти сразу увидел её, восседающую на верхушке округлого, как огромное яйцо, валуна.

Не удержавшись, я на несколько секунд провалился в медитацию, чтобы еще раз увидеть её в течениях Ци.

В темноте, на фоне безлюдного пейзажа её аура смотрелась ещё более впечатляюще. И, судя по структуре самого большого и яркого узла, располагающегося в груди, незнакомка владеет стихией Воды. Впрочем, это и по её фокусам понятно.

А вот обычным зрением я сейчас мало что мог увидеть — в лунном свете дикарка смотрелась сплошным темным силуэтом, только белки глаз да зубы поблескивали. Сидела она сгорбившись, в напряжённой позе, и неотрывно наблюдала за мной, готовая в любой момент… Что? Напасть? Броситься бежать?

Я на всякий случай примиряюще поднял руки ладонями вперёд, показывая, что не собираюсь причинять ей вред.

— Уэнте ва? — спросила она на незнакомом языке. Но понять смысл вопроса было немудрено

— Меня зовут Мангуст, — медленно ответил я на кси. — А тебя?

— Хм… Ты говоришь на языке детей Катикуа? — обрадовалась она. — Я знаю его. Хотя… давно не практиковалась.

Даже мне было заметно, что на кси она говорит с сильным акцентом. Но я тоже был рад. Это всё же гораздо лучше, чем изъясняться жестами.

— Где мы? — тут же спросила она, круговым жестом указывая на окрестности.

— Местные называют этот остров Зелёной скалой. Это где-то в Золотом море.

Она удовлетворённо кивнула.

— Хорошо. Значит, до Медных островов еще далеко. Шторм помог.

— Так кто ты? Ты не назвала своего имени.

— Намира, — ответила она. И, чуть помедлив, добавила. — Йашунти-ан-Хуна.

— Йашунти… ан… Хуна… — повторил я, будто пробуя незнакомые слова на вкус. Впрочем, в мозгу почти сразу начали всплывать образы, вкладываемые в них.

Зовущая… Глубина, море, пучина… Зовущая из глубины, или что-то в этом духе?

— Это второе имя, данное мне сёстрами Храма Водопадов. Оно означает Взывающая-к-Глубинам. Я жрица Хун’нари, богини Воды.

Я молча поклонился на ксилайский манер — прижимая кулак правой руки к ладони. Обычная вежливость, не более того. Однако, как учил Бао, вежливость — это то, что тебе ничего не стоит, и при этом очень ценится другими.

Вот и Намира, кажется, оценила жест по достоинству. Она заметно расслабилась. А потом и вовсе спустилась с камня и подошла ко мне вплотную, так что я даже смог разглядеть её лицо.

А она высокая. Почти с меня ростом. И по-своему красива, хотя и какой-то дикой, хищной красотой. Возраст определить сложно, и дело не только в плохом освещении. Она из тех женщин, которым с одинаковой вероятностью может быть и двадцать пять, и сорок пять. Но я всё же склонялся ко второму варианту.

— Мангуст… — задумчиво пробормотала она, оглядывая меня пристальным, изучающим взглядом. — Странное имя. Даже для белокожего. И ты точно не из шайки Калаана. Почему ты освободил нас?

— Ты бы предпочла оставаться в клетке? — не удержался я.

— Нет. Конечно, нет, — не обращая внимания на мой сарказм, покачала она головой. — И я у тебя в долгу. Как и все те несчастные…

Она мельком взглянула в сторону корабля. С той стороны до сих пор доносились звуки какой-то суматохи. Но, к моему облегчению, ни дыма, ни языков пламени пока видно не было.

— Ты ведь… тоже йашунти? — спросила Намира в лоб. — Я чую в тебе силу. Но странную. Никогда не видела такого прежде…

Она протянула руку, касаясь кончиками пальцев моей груди.

— Сильный родник… Но русла тонкие, будто у ребёнка. Кто учил тебя взывать к Силе?

— Никто, — неохотно ответил я.

Брови её удивлённо взметнулись вверх.

— Но как ты тогда…

Слова её заглушил грохот, от которого, кажется, даже скалы под ногами дрогнули.

Вспышка со стороны причала была такой яркой, что на мгновения высветила нас, словно луч прожектора. И странного, ярко-фиолетового оттенка. Намира отшатнулась, прикрывая глаза тыльной стороной ладони. Я же, наоборот, развернулся в сторону взрыва, вглядываясь в тонущий в дыму корабль и отчаянно матюкаясь.