Я еще немного понаблюдал за нагромождениями арок, во многих из них мелькают далекие кошачьи фигурки, сверкают любопытные глаза…

Наконец, внимание снизошло до котенка.

Малыш, пошатываясь, растерянно крутит головой. Мои лапы ощутили легкую вибрацию плит, пирамида будто замурчала…

А затем я увидел, как что-то из горы подношений около трона (кажется, две сардельки и пучок редиса) рассыпалось на синие звездочки, и сгусток энергии тонкими змейками пополз по статуе, огибая ее витками, вверх. Покружив вокруг львиной головы, ленточки синего свечения направились к нам.

Энергия сплотилась вокруг котенка, будто рой мошек, и синие звездочки «впитались» в шерсть. Сияние угасло.

Зато малыш быстро преобразился. Его больше не качает, лапки держат твердо, хвостик торчит восклицательным знаком. Мех чистый, распушенный, словно только что отмыли с шампунем и высушили феном.

Котик, запрокинув мордочку, оглянулся на меня. В больших глазах, таких же синих, как энергия, что вернула к жизни, колышется блеск. Будто на речке в лучах рассвета.

– Мяу!

Я тронул лапой стрелочку его ушка. Вот теперь с голосом полный порядок!

Перед носом котенка промелькнули песочные бабочки. Это песок на плитах ожил от излишков целебной силы. Малыш тут же переключился на крошечных крылатых созданий, резво прыгает, пытается ловить, ничего, разумеется, не выходит, песок в форме бабочек легко проскальзывает меж когтей и шерстинок, но юный зверь пробует снова и снова, игривая натура пробудилась на полную мощь.

– Еще один найденыш? – услышал я сбоку мужской голос.

Ответил машинально:

– Да.

И лишь затем повернул голову.

Шерсть встала дыбом, мышцы на морде непроизвольно натянулись в оскале, я отпрыгнул в другую сторону.

Сфинкс!

– Эй-эй, без паники, приятель! – тут же заговорил лысый кот. – Я не из банды Леона!.. Терпеть его не могу. Из-за этого урода все шарахаются от сфинксов, как от прокаженных. А ведь мы очень ласковая порода, нам нужны внимание и общение! Да и не в том я состоянии, чтобы на кого-то бросаться, сам посмотри. Очень хочется верить, что Сехмет исправит то, что со мной сделали…

Я слегка расслабился.

Сфинкс и правда выглядит… не по-бойцовски.

Туловище стянуто каким-то нелепым тряпичным корсетом с цветочками, в такой уместно пеленать младенца, а не аристократичную кошачью особь.

– Извини, – говорю, – не принимай близко к сердцу, если я пока буду настороже. Ты не представляешь, сколько раз за последние сутки на меня покушались твои соплеменники. Леон на меня зуб точит.

Сфинкс покачал головой.

– Ох, надеюсь, однажды кто-нибудь приструнит этого бандита…

Челюсти подняли с плиты упакованную дольку пористого сыра, и лапы, хромая, поковыляли к каменному трону. Видимо, кот возник здесь совсем недавно, чуть позже меня. Я, кстати, на сей раз явился без подношения для Сехмет. Если не считать пушистый комочек озорства, что прыгает вокруг хромающего сфинкса…

Я вдруг вспомнил, что за нелепая одежда. Попона! Ее надевают в ветеринарных клиниках после кастрации и стерилизации.

– Попался!

Меня с боков схватили чьи-то лапы, но я почти не вздрогнул. Самый родной из женских голосов моментально выключил все защитные механизмы в психике. Я обернулся, на меня смотрят зеленые глаза, вокруг них, словно маска, рыжая шерсть, треугольник белизны переходит с мордочки на грудь.

– Думала, где его мыши носят, а он решил податься в волонтеры!

– Есть немного…

Карри опустила переднюю лапу мне на макушку.

– Знаешь, я тут подумала… Тебе не помешало бы обзавестись артефактами. Всякое бывает, а они могут выручить вдали от дайменов.

– Артефакты?

– Помнишь, я сделала тебе ошейник из ремешка для часов? Он должен был вернуть тебе человеческий облик через семь дней. Так и не пригодился. Не думала, что перемир тебя примет… Честно говоря, я бы предпочла, чтобы и другие артефакты тебе не пригодились, но… В общем, имей в виду, есть такие полезные штучки. Могут спасти от сфинксов или даже от Блики, если очень повезет.

– И где ими разжиться?

Нас отвлек радостный вопль со стороны трона. Это ликует сфинкс в попоне. Точнее, уже без оной, та превратилась в песок и рассыпалась. На боках расправились кожаные крылья, сфинкс хлопает ими, парит над плитами, выписывая восьмерки и сальто. Наконец, он приземлился, песок, скользя по полу, отпрыгнул кольцевой волной, крутившийся поблизости котенок чихнул. Спина крылатого кота изящно выгнулась, довольная морда рассматривает заднюю часть туловища.

Я понял причину радости. Меж задних лап снова болтается то, что недавно было отнято ветеринарами на операционном столе.