– Только когда угроза касается равновесия между светом и тенью, - ответила Тан Сяо, подойдя к окну и проверяя, нет ли снаружи новых зараженных.
– Скверна нарушает сам баланс реальности. Мы не можем просто наблюдать.

Дождь прекратился, лунный свет, пробивающийся сквозь разбитое окно, очерчивал её силуэт, подчеркивая естественную грацию, которую она так тщательно скрывала под видом обычной помощницы учёного. Теперь, когда она больше не притворялась, каждое её движение выдавало годы тренировок.

– Я действительно помогаю наставнику Цзы. Это правда, - продолжила она, повернувшись к Михаилу.
– Но моя основная цель - выяснить, что произошло с моим братом и как это связано с распространением скверны.

– И для этого ты выбрала меня в качестве… кого? Проводника? Защитника?

Тан Сяо подошла к нему, в её глазах читалась серьезность.

– Союзника, - просто ответила она.
– Наша школа давно наблюдает за практиками твоего типа. Ты видишь то, что недоступно обычному восприятию. Как и я, но по-другому.

Михаил хотел спросить больше, но боль в висках напомнила о расплате за использование дара. Он непроизвольно поморщился.

– Истощение энергии?
– спросила Тан Сяо, заметив его состояние.

Михаил кивнул.

– Временные искажения требуют значительных затрат, особенно против скверны, она сопротивляется любым попыткам манипулировать её течением.

Тан Сяо достала из своей дорожной сумки небольшой кожаный мешочек и извлекла оттуда несколько сушеных корешков странной формы.

– Корень снежного лотоса, - пояснила она.
– Помогает восстановить энергетические каналы. Редкость даже для школы Теневого Шёпота.

Михаил принял подношение, понимая его ценность. Горьковатый вкус корня разлился по языку, а за ним последовало ощущение прохлады, поднимающейся от желудка к голове.

– Возможно, нам стоит узнать, что они знают, - сказал он, кивая в сторону тел.

– Держи его крепче, - сказала Тан Сяо, склоняясь над самым молодым из них.
– Это наш шанс узнать, что происходит.

Михаил крепко удерживал руки юноши, который, несмотря на парализующий эффект игл, периодически дергался в конвульсиях. Черные прожилки под его кожей были менее выражены, чем у остальных пленных, возможно, заражение было на ранней стадии.

Тан Сяо склонилась к самому уху юноши и начала что-то тихо и монотонно шептать на диалекте, которого Михаил не знал. Это была древняя техника её школы, позволяющая временно восстановить сознание у человека, находящегося под внешним контролем.

Глаза юноши дрогнули, в них на миг промелькнуло осмысленное выражение.

– Слушай меня, - продолжила Тан Сяо уже на обычном языке.
– Кто ты? Откуда пришел?

– Л-лю Дашань… - с трудом произнес юноша. Каждое слово давалось ему с заметным усилием, словно он пытался говорить сквозь силу.
– Охотник… из Саньхэ…

– Что случилось с тобой, Лю Дашань?
– мягко спросила Тан Сяо, поддерживая контакт глазами.

Юноша судорожно вздохнул, его тело напряглось. Чёрные прожилки под кожей запульсировали, став на оттенок темнее.

– Пещера… они привели нас… к кристаллу…

– Кто привел?
– настойчивее спросил Михаил.

– Старейшины… говорили о… слиянии миров…

Михаил и Тан Сяо переглянулись. Это была первая конкретная информация о целях распространения скверны.

Тан Сяо достала из скрытого кармана небольшой флакон с темной жидкостью.

– Экстракт ночных цветов, - пояснила она.
– Очищает сознание от внешнего влияния, позволяя говорить правду. Школа Теневого Шёпота десятилетиями совершенствовала этот состав, обнаружив, что определенные элементы природы противостоят скверне, особенно растения, цветущие в полнолуние.

Она капнула несколько капель на губы юноши. Его зрачки расширились, дыхание стало глубже. Чёрные прожилки на мгновение побледнели, словно отступая от поверхности кожи.

– Когда должно произойти слияние?
– спросила Тан Сяо.

Юноша судорожно сглотнул, его взгляд стал яснее.

– На пике черной луны… когда тень поглотит свет…

– Затмение, - прошептал Михаил.
– Через три дня.

Выражение лица юноши менялось, моменты ясности сменялись приступами боли, когда скверна пыталась восстановить контроль.