– Нас учат отделять тело от эмоций, - прошептала она, а бедра плавно раскачивались в такт шагам.
– Но с тобой я не могу этого сделать.

Он настиг её в два шага. Руки обхватили её за талию, Тан Сяо запрокинула голову, обнажая шею, которую Михаил тут же покрыл жадными поцелуями.

– Каждая школа утверждает, что их путь единственно верный, - ответил Михаил, касаясь её щеки.
– Но истина, как всегда, где-то посередине.

Выскользнув из объятий, она снова двинулась к покрывалам, разбросанным у очага. На этот раз она шла медленнее, намеренно выписывая волну бёдрами, сбрасывая с плеч верхнюю одежду. Шёлковый пояс упал бесшумно, а за ним её рубаха. Она осталась в тонкой нижней тунике, сквозь которую проступали контуры татуировок.

Михаил прижал её к себе сзади, прежде чем она успела обернуться. Его ладони скользнули под ткань, ощущая упругость живота. Тан Сяо выгнулась, прижимаясь спиной к его груди, и потянулась рукой назад, запустив пальцы в его волосы.

– Вот так, - она наклонилась вперёд, и Михаил, следуя её движению, провёл рукой вдоль её позвоночника. Туника сползла на пол, открывая ягодицы, украшенные узором, - знаком школы Теневого Шёпота.

– Ты уверена?
– его голос дрогнул.

В ответ Тан Сяо лишь выгнула спину, откинув волосы в сторону, чтобы он видел шрам на её виске, серебрившийся в огне.

– Уверенность - роскошь глупцов, - процитировала она, оглядываясь через плечо.
– Но сегодня я готова быть глупой.

Он вошёл в неё резко, захваченный порывом, но тут же замедлил ритм, чувствуя, как её тело сжимается в ответ. Тан Сяо вскрикнула, ногти впились в покрывало, но не отстранилась, вместо этого поднялась на цыпочки, принимая его глубже. Её длинные волосы раскачивались в такт движениям, касаясь его бёдер, как шёлковая плеть.

– Они говорят, что отречение делает нас сильнее, - прошептала она, когда Михаил наклонился, целуя её плечо, шрамы, татуировки.
– Но я никогда не чувствовала себя такой сильной, как сейчас.

Его руки обхватили её грудь, пальцы находили напряжённые соски, сжимали, ласкали, пока её стоны не слились с треском огня.

Страсть вырвалась наружу, когда Тан Сяо внезапно выпрямилась, развернулась и притянула его к себе, заставляя сменить позу. Теперь он лежал на спине, а она, оседлав его, закинула назад свои длинные волосы, которые струились по её спине подобно знамени триумфатора.

– Никаких школ, - прошептала она, двигаясь так, чтобы каждый толчок заставлял его вскрикивать.
– Никаких законов. Только это.

Её бёдра танцевали в полумраке, силуэт изгибался, как лук перед выстрелом. Михаил приподнялся, поймав её губы в поцелуй, жаркий и опьяняющий. Когда волна накрыла её, она вцепилась в его плечи, оставляя следы, а он, потеряв контроль, кончил следом, ощущая, как её внутренности пульсируют.

– Завтра, - она упала на него, смешивая их пот, - ты будешь вспоминать этот шрам, - и провела пальцем по его груди, где краснела царапина от её ногтей.

– А ты, - он перевернул её, прижимая к полу, - будешь прикрывать этот, - и поцеловал ее в серебристую линию у её виска.

Огонь в очаге бросал на их кожу танцующие отблески, превращая каждое движение в танец света и тени. Михаил невольно сравнивал. С Анной время казалось застывшим в моменте, словно кристалл, хрупкий и прозрачный. С Тан Сяо время и пространство сливались в единый поток, где свет и тень становились одним целым.

– С тобой я впервые за долгие годы чувствую, что время обретает смысл в настоящем, а не в прошлом или будущем, - произнес Михаил.

И впервые за многие годы он действительно был здесь и сейчас, без призраков прошлого, без страха перед будущим. Просто два человека, нашедших друг друга на перекрестке судеб, в хрупком моменте настоящего, освещенных огнем очага среди холодной ночи, полной опасностей.

Глава 34: Тьма в сознании

Сутки пути измотали Елену до предела, казалось, каждый шаг выжимал из тела последние капли сил. Битва в подземельях Каменного Сердца оставила невидимые раны гораздо глубже тех, что покрывали её тело.

Храм целителей встретил её мертвенной тишиной. Поздняя ночь укутала нефритовые стены плотной вуалью тьмы, лишь редкие светильники бросали дрожащие отблески на полированный камень. Белоснежные одежды, некогда символ её статуса, теперь напоминали тряпьё беглянки из нижних кварталов - порванные, испачканные засохшей кровью.

В горле пересохло настолько, что каждый вдох царапал гортань. Ничего удивительного, отчаянные заклинания во время боя со скверной выжгли её изнутри, словно летний зной выжигает траву.

У входа в главный павильон её ждала Сяо Мин. Серебряная игла в тщательно уложенных волосах отражала свет единственного фонаря. Взгляд пожилой женщины скользнул по изможденному лицу Елены, задержался на рваной ране на плече.

– Ты вернулась, - произнесла Сяо Мин без тени эмоций. Не вопрос, не приветствие, просто констатация факта.