Брюхо полностью согласилось с владельцем, выдав длинную и громкую руладу.

Бруно со своим приятелем-напарником Седриком все же были опытными людьми и сначала дали участникам рейда вдоволь насытиться, и лишь потом взялись за расспросы. Основное они уже знали, а потому и вопросов было немного. Оба владельца таверны были серьезны и сосредоточены. Когда Клеменса и Габор насытились и попили пивка, их отправили отдыхать. А совещание продолжилось в тесном кругу.

Филип высказал свои соображения по возможным вариантам развития событий. От вероятных претензий баронов, по общему разумению, нужно было как-то обезопаситься.

— Значит, завтра я с Клеменсой еду в Луку! — решил Бруно, — Есть у меня знакомства в магистрате. Суну немного серебра кому надо, пороются они в своих архивах, найдут несколько прежних жалоб от крестьян Речной…

— А найдут? — переспросил Каннут.

— Найдут! — с уверенностью кивнул Бруно, — Они еще и не то найдут, если серебро в кармане бренчать будет!

— Тогда бы было бы неплохо вот что сделать, — задумчиво протянул Кан, вспомнив юридическое образование Плехова.

Было решено взять какого-нибудь «ярыжку» побойчее да проехаться к крестьянам, переселенным на хутор Анджи. Пусть чиновник побеседует с переселенцами, составит опись разграбленного имущества да прочие обиды от брегетсовских разбойников.

— Тут, думаю, стесняться не надо — чем больше напишет, тем более весомо будет выглядеть! — сказал Кан, — Пусть все пишет — изнасилованных баб, украденных кур и кроликов, разбитые крестьянские морды. Чем больше обид, тем более неприглядно будет выглядеть покойный барон.

— За недельку надо обернуться! — напомнил Седрик Бруно, — Зальм не позднее чем через неделю сюда нагрянет!

— А нагрянет? — удивился Каннут.

— Обязательно! Он ближайший из баронов, ему и разбираться в том, что произошло. И неважно, какие отношения у него были с Брегетсом. А потом еще и на Совете Вольных баронов все это докладывать. И надо, чтобы все выглядело крайне понятно и ясно.

— А замок что — пустовать будет? — поинтересовался парень.

— Очень вряд ли! — покачал головой Бруно, — Найдется кому его занять. Это уж на Совете баронов решат. Хорошо бы, если человек будет здравый и рассудительный. Ну, в этом и сам Зальм будет заинтересован.

Кроме того, было решено отогнать в Подорожку всех захваченных лошадей и там продать крестьянам. Плехов уже знал, что обычная крестьянская лошадь стоит около золотого — может, чуть больше, или чуть меньше, в зависимости от возраста и состояния. Вот кони лучших пород стоят существенно дороже — до пяти золотых. А уж коней орочьих продавали только по договору меж сторонами, и цена там начиналась от десяти золотых. Но ничего приличного из верховых у Брегетса не было.

Таким образом, стоило рассчитывать на девять-десять золотых монет на всех, кто участвовал в «мероприятии».

— А как делятся все эти деньги? — Каннуту было интересно: раньше он методикой дележки трофеев не интересовался.

— Ну сам посмотри, — начал объяснять Седрик, — Пусть получится около десяти монет. Плюс то железо, что собрал Габор. Там дрянь одна, конечно, но хоть кузнецу на лом сдать и то — прибыток. Возьмем как итог — двенадцать золотых монет! Теперь считаем вклад каждого. Если бы ты был полноправным командиром отряда, то получил бы три доли, не меньше. А то и пять! Но так — всем поровну. Да и считать так проще! Всего вы убили восемнадцать человек, бабу — не считаем. Ты…

— Пятерых! — подсказал Каннут.

— Вот. Значит, твоя доля…

— Двадцать семь от ста! — быстро прикинул в уме Каннут.

— Ишь ты…, - покрутил головой Седрик, — Быстро как?! Лихо. Тогда доля мага…

— Одиннадцать от ста. Габора — так же. Клеменса — половина от всего!

Филип засмеялся, глядя на ошарашенную физиономию Седрика:

— А я тебе говорил, старый, что в счете Каннут и меня на пояс заткнет!

Приятные расчеты прервал Бруно:

— Еще ничего не продали, а уж барыши считаете?

«Х-м-м… ну, наличие трех-четырех золотых в моих карманах мне точно не помешает! Пусть я живу здесь на всем готовом, и даже девчонки с меня денег не берут, но ведь надо им хоть как-то иногда отдариться? Да и орчанки по осени приедут — тоже какие-то подарки сделать будет необходимо!».

Когда Филип, сославшись на усталость, ушел отдыхать, Бруно придержал Каннута за столом:

— Ты на кой хрен эту девку сюда притащил?

Парень удивился:

— Это я ее притащил? Вообще-то, она знакомая Клеменсы.

— Егерь сказал, что ты пообещал со мною договориться…

— Х-м-м… ну, пообещал поговорить, а не договориться. Это — разные вещи. А так… Жалко ее стало. Да и… тебе что — лишний человек в обслуге таверны не нужен? Она же там за еду и крышу над головой работала. Думаю, и здесь много не запросит, из милости работать будет!

— Ладно. Надо магу сказать, чтобы осмотрел ее и подлечил. А то мало ли кто ее валял в замке! Вот что у тебя за натура, парень, — с каждого дела сюда баб приглашать?