Шрифт:
— Ага…
«Это что же — и с теми денежкой делиться придется? Плакали мои четыре золотых!».
— Сумма, уплаченная крестьянами вам по договору, составляет пять золотых и пять серебряных монет на всех охранников. Согласно указу маркграфа и решению магистрата Луки, четверть от полученной суммы вам следует уплатить в казначейство города до первого месяца осени. Всего — один золотой и семь серебра!
«Бля… еще и должны остались? А — нет… Не, ну двадцать пять процентов налогов на прибыль — чё-та как-то совсем беспредельно выходит! А отчислений в соцстрах у них нет? А то с меня еще и «за яйца» вычтут! Может задать ему вопрос: с какого возраста субъектом налогообложения становятся? Может, я еще могу не платить налогов?! Ну типа — маленький еще!».
При всемсвоем возмущении, Каннут понимал, что сейчас вот этим «ярыжкой» и Бруно куется железобетонная броня для их противоправных действий. У них же как — получается чистое превышение необходимой обороны, а так — да! Охраняли по договору: вот сам договор, вот чек об оплате, вот уплаченные налоги на прибыль, приходный кассовый ордер на принятие указанной суммы налогов казначейством.
«Опись-прОтокол! Принял-сдал! Х-ха!».
А преследование разбойников — святые права и даже обязанность! Так что… кто не спрятался — мы не виноваты!
«Утрутся бароны! Ха-ха! Но вот денежек — жалко!».
«Ярыжка» остался ночевать. Ну тут понятно, если уж пользоваться гостеприимством владельца постоялого двора, то уж — до конца!
«Похоже, он изрядно поднабрался с Бруно и Седриком. И провожать «ярыжку» в покои отрядили новенькую. Именно — Аннахен! «Кээмбэ» ей устроили!».
Об этомему, хихикая, рассказала Агнесс, которую Каннут все же умудрился затащить к себе в комнату. Она противилась! Она так противилась, что Кан не мог ее поутру, убывая на утреннюю пробежку, отправить к ней комнату!
Но это все к лучшему, потому как ближе к вечеру следующего дня на двор таверны заехала целая кавалькада всадников — прибыл для разбирательств барон Зальм!
Само прибытие Каннут не видел — его в этот момент по всему заднему двору гонял Филип, обряженный в полный доспех. А как же ему не быть обряженным, если они в данный момент отрабатывали «фулл-контакт» с полэксами? Боевые части оружия были заботливо замотаны Седриком разными тряпками, что вовсе не делало удары и тычки совсем уж нечувствительными. Остановившиеся «поединщики» с интересом наблюдали чужих воинов, заводящих многочисленных лошадей в конюшню. Воины тоже косились на них, пытаясь понять — что же это за клоуны завелись на знакомом постоялом дворе?
— Каннут! — прошипела на него Агнесс, выскочившая из дверей заднего входа, присев в подобии книксена перед приехавшими, — Седрик сказал, чтобы ты быстренько обмылся, оделся во все чистое и ждал у себя в комнате. Вас могу позвать!
«Вот еще, торопиться я буду! Невелика «птиса» этот барон!».
Как бы ни бурчал про себя парень, но все же поспешить стоило! И правда — через пару часов он входил в комнату Бруно, где собрались «высокие переговаривающиеся стороны».
«А я сейчас кто — Кнут Берг? Или — Каннут Бьёргсон? Как мне себя держать-то — кто бы еще объяснил?».
В комнате Бруно за накрытым столом сидели: сам хозяин, Седрик, маг Филип и ранее незнакомый Кану представительный мужчина, по виду — чуть за сорок. Немного в стороне, как приглашенный независимый арбитр — чиновник из магистрата. Уже умытый и приведенный в порядок, только изрядно покрасневший нос выдавал его, как любителя «зеленого змия».
«Х-м-м… а крепкий такой — этот Зальм! Воин, сразу видно — запястья широкие, крепкие, привычные к мечу. И ладони… вот сейчас видно хорошо — в типичных мозолях от рукояти меча. Недлинные волосы с проседью, аккуратно зачесанные назад. Небольшая и явно ухоженная бородка с усами. И взгляд карих глаз — неприятный такой, как будто изучающий, оценивающий, с прищуром!».
Каннут не сразу заметил в затененной комнате, что у окна стоит высокая, стройная женщина.
«Ага… а это, как представляется, сестра вот этой моей тушки. Гудрун. О которой многие люди, все как один говорят: высокомерная, холодная сука! Ну или — стерва, как вариант! А ведь красива, черт возьми! Очень красива! Высокая, стройная. Правильные черты лица, светлые волосы, уложенные в прическу — когда только успела поправить, ведь приехали пару часов назад? Только вот — губки несколько тонковаты, но даже и это не главное! Они, эти губки сейчас… а может быть — привычно? Сложены в гримаску презрительного высокомерия. Эдак на червяка или слизня смотреть пристало. Ну… Видно, и правда — сука! На Ингеборгу Дапкунайте в молодости очень похожа!».
Глава 28
В общем-то, было понятно, зачем его пригласили — явно не для знакомства. Представитель стороны Вольных баронов был вправе опросить участников инцидента, что сейчас и проделывал. Но тут парню не нужно было ничего придумывать — все уже обсудили заранее.
Только вот Кан заметил, как чуть приподнялась бровь барона, и слегка искривились в мимолетной улыбке губы, когда он представился как Кнут Берг, внучатый племянник Седрика. А эта холодная красивая сука, стоявшая у окна, даже бровью не повела.