Седрик поморщился:

— Гадость это…

Маг вмешался:

— Да у меня и нет ее много! Когда ездил к оркам тогда, в самом начале по приезде сюда, по случаю приобрел у одного ученика шамана.

Из дальнейшего объяснения Филипа Каннут понял, что имеется у орочьих шаманов такая растительная смесь, при курении которой у человека обостряются все органы чувств, восприятие становится до одури сильным. Внимание, зрение, обоняние, координация движений — взлетают на невиданную высоту.

— Скажем — по паре занятий у каждого. У тебя, Седрик, с мечом и щитом, еще — с копьем. У Бруно — с длинным мечом. У меня — с ножами и шестом! — объяснял маг, — Не нужно все занятия проводить под этой дурью — только первые, чтобы Кан отчетливо увидел нюансы стоек, хвата оружия, движений, ударов. А потом… потом отработку можно проводить и без этого дурмана.

— А ну как втянется? — сомневался Седрик.

— Не втянется! — засмеялся маг, — У меня просто больше нет. А всю дрянь я ему потом из тела выведу.

На том и порешили!

— Смотри, Каннут… Сначала ты, покурив эту траву, должен просто спокойно посидеть, настроиться на занятие. Как почувствуешь, что готов…

— А как я почувствую?

— Х-м-м… для тебя как будто замедлится время. Слух будет чуть приторможен, ты все будешь слышать… вот как через слой воды и звуки будут растянуты. Зрение будет четким, отчетливо будут видны все детали. Запах… впрочем, запах тут будет и не нужен. Просто имей в виду — ты будешь чувствовать запахи гораздо сильнее. Твои движения будут четкими. Вот как решишь, к примеру, поймать муху — хвать, а рука сама знает, куда подняться, как схватить.

«Курить Каннут раньше даже и не пробовал. Здесь есть разные смеси, как оказалось. Но вот именно такую никто не курит. По словам мага — только орочьи шаманы, когда хотят… А чего они хотят, эти шаманы? Да хрен их знает, чего они хотят… Как-то повело меня немного. Ага… как Филип и говорил, звуки стали какими-то плавными, тягучими. А вот зрение — наоборот! Кажется, я даже вижу муху на стене конюшни, а здесь… метров тридцать до этой стены!».

Каннут услышал голос Седрика:

— Парень! Смотри!

«А чего смотри? Чего смотри-то? Ну да… Щит у него немного по-другому, чем я держал прежде. А что — это важно? Наверное, важно, если он так держит. Седрик-то — мечник матерый! Ага… меч-то вон как нужно… А если попробовать? Получится так же?».

Седрик докладывал Бруно вечером, когда они все вместе ужинали в пустом зале таверны:

— Признаться, я не верил до того, как сам не увидел. Привык я, чтобы новобранцы занимались без всех этих придурей от орков. Но — да, согласен, Каннут двигался совсем по-другому. Правильно двигался. Еще бы это как-то закрепилось у него в башке!

Кан чувствовал себя вполне нормально. Сначала, когда дурь из головы начала выветриваться, в какой-то момент ему изрядно подурнело, но тут уж не дремал маг. Провел очищение, как надо быть. И сразу такой голод навалился, как будто месяц ничего не ел!

— Этой смеси у меня занятий на шесть. Пусть и поменьше в трубку буду закладывать, как тот орчёнок объяснял. Но, думаю, хватит! — высказался Филип.

Каннут был задумчив.

«А почему тогда нельзя всех так готовить? Нет, я понимаю, что это вредно. Но если маг рядом — почему бы и нет? Хотя… он же говорил, что смесь эту только у орков и можно купить. Какие-то сложности в приготовлении, шаманские тайны, блин. Но тут же не только во вреде курения дело, и даже не в том, что смеси эти — редкость. Здесь только азы можно заложить — понимание правильности действий, их корректной последовательности. А вот наработка мышечной памяти — это уже в здравом уме нужно делать, без всякого дурмана. То есть — бесконечные повторения, раз за разом!».

Когда разговор старших переключился на другие, не менее насущные дела, парень продолжал размышлять, как ускорить процесс обучения, оптимизировать его. Между тем Бруно объяснял Седрику:

— Думаю, в итоге останется пять-семь караванов, которые и будут кататься в степь до полного выполнения заказов на кожи. Остальные, кто подурнее, закупиться-то кожами — закупились, а вот контакты и договоренности на будущие заезды не делали. А зря! Откажут им в следующий раз и всего-то!

Кан вынырнул из своих раздумий:

— Бруно! А я вот думаю — а чем орки будут торговать осенью, когда придет пора ярмарки? Кожи-то у них сейчас все скупят.

Толстяк почесал подбородок, раздвинув пятерней буйную бороду:

— Тут вариантов несколько! Первый — пустят под нож какое-то количество скота, благо табуны у них большие. Второй вариант — отправят свои караваны вглубь степи, чтобы выкупить кожи у других племен. А третий… А третий, что, скорее всего, и будет — и то и другое! Ведь, кроме кож, они на ярмарку и скот живьем пригоняют. У них хорошее племя молочных коров, а про волов я вообще молчу! Шерсть опять же… Но с шерстью — не сезон, кто же овец по осени стрижет, перед зимой? Так и вовсе без овец остаться можно. А так — да, привычный ход дел у орков нарушен вот этими неожиданными караванами закупщиков.