— Отлично! — я довольно кивнул. — Если добавить их к выкупленным должникам и беженцам из скитов, которых собрал отец Макарий, мы легко превысим необходимый минимум для гарнизона.

Мы уже собирались вернуться в лавку, когда Полина, читавшая новости в магофоне, побледнела.

— Что случилось? — встревоженно спросил я.

— Кто-то разместил в Эфирнете обвинения против нас, — её голос дрожал от возмущения. — Утверждают, что мы под видом благотворительной акции по выкупу долгов фактически вербуем людей в рабство. Пишут, что Угрюмиха — это ловушка, откуда никто не возвращается.

Мой взгляд скользнул с побледневшего лица Полины на экрану её магофона, где красовались заголовки: «Рабовладельцы в Пограничье» и «Работорговля в новой обёртке».

— Покажи, — мой голос звучал спокойно, хотя внутри закипала холодная ярость.

Белозёрова протянула мне устройство, и я быстро просмотрел несколько публикаций. Намеренная клевета, точно рассчитанная на подрыв нашей репутации, могла серьёзно затормозить набор населения и получение статуса Марки. А без официального статуса разработка месторождения Сумеречной стали становилась невозможной.

— Нужно срочно обсудить это с Родионом, — сказал я, возвращая магофон девушке.

Час спустя мы собрались в его квартире. Лицо Коршунова, изрезанное морщинами, оставалось непроницаемым, но в глазах светился профессиональный интерес.

— Я узнал об этих публикациях ещё до вашего звонка, боярин, — начал он, постукивая пальцами по ручке трости. — Мои ребятки сразу дали знать, что в городе шумиха поднялась. Начал раскручивать ниточку, как только первые сообщения появились.

— И что удалось выяснить? — я подался вперёд, внимательно глядя на своего главу разведки.

— Информация впервые была размещена в Пульсе, — Коршунов достал потрёпанный блокнот и раскрыл его на нужной странице. — Эта соцсеть, как помойка. Все туда сливают негатив. Одновременно посты появились в нескольких группах, включая весьма популярную «Подслушано у Дворян — Сергиев-Посад». Причём заметьте: публикации произошли практически в одну и ту же минуту, с разницей максимум в полчаса.

— То есть это определённо спланированная акция, — задумчиво произнесла Полина, теребя прядь волос. — Но кому это выгодно?

— Я проанализировал тексты публикаций, — продолжил Коршунов. — И кое-что привлекло моё внимание. В них использовался очень характерный оборот — «вместо возвращения в лоно общества происходит современное закрепощение». Что-то в этой формулировке показалось мне знакомым.

— Ты знаешь, откуда она? — спросил я, ощущая, как напряглись мышцы шеи.

Такая точечная атака явно была направлена не просто на подрыв репутации, а на полную остановку нашей работы по набору жителей.

— Покумекав, я вспомнил, — Родион победно улыбнулся. — Эту фразу я видел в брошюрах Фонда Добродетели. Там они как раз хвалились, что «возвращают в лоно общества заблудшие души». Очень похожий стиль, не находите?

— А есть другие доказательства? — поинтересовалась Полина. — Одной фразы как-то маловато…

— Так точно, — отрывисто кивнул собеседник. — Поэтому я кинул клич своим информаторам. И кое-что уже всплыло. Есть у меня один мальчишка, работающий официантом в ресторане «Сказочный лебедь». Так вот он давеча подслушал интересный разговор. Некая дама обсуждала с солидным господином «наглого деревенщину из Пограничья». Забавное совпадение, не правда ли?

Я нахмурился, анализируя информацию. Если кто-то из представителей фонда действительно стоял за клеветой, это могло означать только одно: наша деятельность по выкупу должников напрямую задевала их интересы. Возможно, у них были свои планы на этих людей, и мы невольно перешли им дорогу.

— Есть ещё что-нибудь о даме из ресторана? — спросил я.

— Пока немного, — признался Родион. — Димка говорит, что она регулярно обедает в этом заведении. А самое любопытное, что ресторан находится буквально в пяти минутах от офиса Фонда Добродетели.

— Всё это весьма косвенные улики, — я задумчиво потёр переносицу, — но они дают нам ниточки, за которые можно потянуть.

— Именно так.

— Расскажи подробнее о самом фонде, — попросил я. — Чем они занимаются, на что живут?

— «Фонд Добродетели» — благотворительная организация, которая активно предоставляет работу и кров всяким несчастным, оказавшимся на дне жизни: бедолагам из долговых тюрем, маргиналам, спившимся работягам, бездомным. В общем, протягивают руку помощи всем отчаявшимся и обездоленным, — пояснил Коршунов. — Получают пожертвования от сочувствующих аристократов и богатых купцов, имеют обширную коллекцию недвижимости по городу. На поверхности всё выглядит благородно и респектабельно.

— Значит, мы с ними конкуренты по сути, — медленно произнёс я, начиная понимать ситуацию. — Мы вторглись на их территорию, предложив должникам лучшие условия.