Василиса невольно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что угрюмый охотник, недавно впавший в отчаяние из-за травмы, окажется таким терпеливым педагогом? Когда Прохор предложил ему эту должность, Силантий лишь желчно хмыкал и отворачивался к стене. Теперь же он преподавал с таким увлечением, что порой казалось — он полностью забывает о своей травме.

Тринадцать детей старшей группы выстроились в линию, каждый с маленьким учебным луком. Под руководством Силантия они натягивали тетиву, прицеливались и выпускали стрелы с безопасными закруглёнными наконечниками в мишени, установленные вдоль частокола. Некоторые попадали, другие безнадёжно мазали, но все слушали наставника с восхищением.

— Дыхание! — командовал Силантий, постукивая тростью по земле. — Помните о дыхании! Вдох, задержка, плавный выдох, и только потом отпускайте тетиву!

Василиса отметила, что хотя он и не мог показывать сложные физические упражнения, его умение объяснять словами компенсировало этот недостаток. Иногда он просил кого-то из старших мальчиков продемонстрировать приём или стойку, руководя процессом по мере необходимости.

Через окно она видела и основной школьный класс — тесную комнату с грубо сколоченными партами, где сейчас одиннадцать младших учеников сидели, склонившись над тетрадями. Антонина Сергеевна, недавно присоединившаяся к их небольшому педагогическому составу, проводила с ними занятие по природоведению. Седеющая женщина средних лет, до недавнего времени преподававшая химию в провинциальной гимназии Ржева, оказалась среди беженцев, прибывших в Угрюм от контактов отца Макария. Узнав о её квалификации, Василиса немедленно предложила ей место в школе.

— Василиса Дмитриевна! — окликнула её новая учительница. — Не могли бы вы помочь? Дети не могут понять принцип кристаллизации…

— Иду, Антонина Сергеевна, — ответила она, бросив последний взгляд на двор. — И пожалуйста, просто «Василиса».

Войдя в класс, она поморщилась от спёртого воздуха. Школа действительно задыхалась в тесном помещении бывшего дома предателя Петровича. Объединение четырёх деревень увеличило число учеников до двадцати пяти, и даже разделение на утреннюю и послеобеденную смены не решало проблему переполненности. Оставалось лишь надеяться, что здание новой школы вскоре окажется достроено.

Младшая группа с любопытством смотрела на неё. Василиса улыбнулась, подходя к столу, где педагог разложила маленькие чашки с раствором соли.

— Кто из вас видел, как растёт кристалл? — спросила Василиса, и ни одна рука не поднялась. — Что ж, сегодня мы покажем вам настоящее чудо.

Она опустила палец в раствор и сосредоточилась, позволяя своему дару геоманта проявиться. Крошечные кристаллики соли начали формироваться вокруг её пальца, растя на глазах у изумлённых детей.

— Это магия! — выдохнул белобрысый Петька с первой парты.

— Нет, это наука, которую я просто немного ускорила, — улыбнулась Василиса. — В природе кристаллы формируются так же, только гораздо медленнее.

В этот момент снаружи раздался взрыв детского смеха. Василиса повернулась к окну и увидела, что Силантий демонстрирует, как правильно маскироваться в лесу, намазав лицо грязью и прикрепив к одежде ветки. Он выглядел таким комичным и одновременно серьёзным, что даже самые сдержанные дети не смогли удержаться от хихиканья.

— Смеётесь? — прикрикнул он, но без злости. — А ведь такая маскировка дважды спасала мне шкуру! Вот встретитесь с Бздыхами в лесу, тогда будет не до смеха!..

Василиса заметила, как его глаза, когда-то тусклые от отчаяния, теперь горели энтузиазмом при передаче знаний молодому поколению. Полина оказалась права — новая цель оказалась для него лучшим лекарством. Голицына с удивлением отметила, что скучает по уехавшей в город гидромантке, как и по молодом Платонову.

Закончив демонстрацию кристаллизации, Василиса оставила детей под руководством Антонины Сергеевны и вышла на крыльцо школы. Урок физической подготовки, похоже, заканчивался — дети собирали луки и стрелы, складывая их в специальный ящик.

— Хорошо поработали сегодня, — говорил Силантий, опираясь на трость. — Особливо ты, Мишка. Верная у тебя рука. И Дашка — молодец. Глаз-то у тебя острый, не мажешь почти!

— Силантий Кондратьевич, — раздался тонкий девичий голос, — а когда вы нас научите ставить капканы на зайцев?

— Всему своё время, девонька, — ответил он, поправляя сползающую повязку на левой ноге. — Сперва надобно ходить по лесу научиться так, чтоб и сучок под ногой не хрустнул. А то какой с вас толк — весь лес распугаете своим топотом.

Василиса подошла к нему, когда дети разбежались.

— Как твои ноги? — спросила она с искренним беспокойством.

Силантий хмыкнул, но по-доброму:

— Ломит, чтоб их! Как дождь собирается — прям огнём горят. Но итальянец божится, что это, мол, так и должно быть, — он посмотрел на школьное здание. — А вот домишко ваш для учёбы никуда не годится. В эдакой тесноте ребятню держать — тока глазёнки им портить понапрасну.

Василиса кивнула, разделяя его озабоченность:

— Знаю-знаю. Скорее бы закончили стройку. Ты же в курсе, что планируется даже небольшой спортивный зал для занятий в непогоду?