— Годы наблюдения за людьми, — скромно ответил Святослав. — Я всегда интересовался человеческой психологией.

— И это видно, — кивнул боярин. — Особенно мне понравилась ваша идея о серии статей о спасённых судьбах. Душещипательные истории всегда привлекают пожертвования.

Следующую неделю Святослав провёл, составляя тексты для брошюр, организуя благотворительные акции и постепенно выстраивая доверительные отношения с сотрудниками фонда. Он посещал приюты и работные дома, финансируемые Елецким, беседовал с «подопечными» и аккуратно собирал информацию. По ночам, вернувшись в свою съёмную квартиру, он передавал информацию Коршунову.

Постепенно Святослав начал замечать несоответствия. Количество «спасённых душ» в отчётах значительно превышало число людей, которых он видел в приютах. Некоторые сотрудники нервничали, когда он задавал вопросы о бывших подопечных. В разговорах часто упоминались «лечебные усадьбы», но никто не приводил конкретных примеров успешной реинтеграции оттуда.

Однажды во время благотворительного ужина Святослав случайно подслушал разговор между Елецким и каким-то темноволосым мужчиной.

— … а этот выскочка из Пограничья думает, что может просто так забирать наш ресурс, — процедил боярин. — К счастью, наша кампания даёт результаты. Многие семьи уже отказались от переезда.

Его собеседник хмыкнул:

— Странно, что княжеские власти до сих пор не заинтересовались этим самозванцем. Может, стоит подкинуть им информацию о том, что творится в его глухомани?

— Всему своё время, — многозначительно ответил Елецкий. — Сначала нужно остановить отток рабочей силы. У нас и так не хватает рук в северной усадьбе.

Святослав старался сохранять непринуждённый вид, потягивая вино, но внутри всё клокотало от волнения. Фонд действительно стоял за клеветнической кампанией против Угрюма! Но зачем им препятствовать выкупу должников, если они сами занимались тем же? Похоже, ответ крылся в тех загадочных «лечебных усадьбах».

На третьей неделе своего внедрения Святослав сам и не заметил, как попал в ближний круг доверенных лиц боярина. Он участвовал в закрытых совещаниях, получал доступ к финансовым документам и даже сопровождал Елецкого на встречи с высокопоставленными чиновниками. Благодаря своим журналистским навыкам Святослав умел слушать, не привлекая внимания, и задавать нужные вопросы в правильный момент.

В финансовых отчётах фонда значились огромные средства, расходуемые на «реабилитацию» и «содержание подопечных». При этом, судя по налоговым декларациям, фонд владел полудюжиной «лечебных усадеб» в пригороде и на некотором удалении от Сергиева Посада.

Знаменательный момент наступил в пятницу, когда Елецкий вызвал его в свой кабинет.

— Андрей Николаевич, я впечатлён вашей преданностью делу, — начал боярин, разливая коньяк по хрустальным бокалам. — За столь короткое время вы стали ценным членом нашей команды.

— Служение благому делу — само по себе награда, — ответил Святослав, принимая бокал.

— Именно такое отношение я ценю, — Елецкий откинулся в кресле. — Знаете, я долго размышлял и решил, что вам пора познакомиться с истинной сутью нашей работы.

Святослав ощутил, как по спине пробежал холодок — момент истины приближался.

— Как вы знаете, мы помогаем оступившимся вернуться в общество, — продолжил боярин, — но это долгий и сложный процесс. Недостаточно просто дать человеку еду и крышу над головой. Нужно исцелить его душу через труд и дисциплину.

— Совершенно согласен, — кивнул Святослав, изображая искренний энтузиазм.

— В наших лечебных усадьбах мы создали уникальную систему реабилитации, — Елецкий подался вперёд, в его глазах зажёгся холодный огонь. — Через физический труд человек очищает душу, через послушание находит смирение, через отречение от пороков обретает себя заново.

Святослав вспомнил подслушанный разговор о «недостатке рук» и внутренне содрогнулся, но сохранил на лице выражение почтительного интереса.

— Звучит впечатляюще. Я бы хотел увидеть всё это собственными глазами.

Елецкий улыбнулся, и эта улыбка показалась Святославу недоброй:

— Именно это я и хотел предложить. Завтра я отправляюсь с инспекцией в северную усадьбу. Присоединяйтесь. Уверен, вы будете восхищены масштабами нашей работы.

— С огромным удовольствием, — Святослав поднял бокал. — За ваше великодушие и мудрость.

Они чокнулись, и журналист поймал странный, оценивающий взгляд боярина. «Меня проверяют, — подумал он. — Это не просто экскурсия, это испытание».

Станислав Листьев поправил очки и в очередной раз проверил, что не забыл дома свой магофон. Восемь утра, а он уже на ногах — профессиональные привычки дают о себе знать. Возле представительства Угрюма — бывшей лавки «Мечта рукодельницы» — их ждал массивный чёрный внедорожник с водителем.