— Здесь я свободен, — Зарецкий показал на свою лабораторию. — Никаких аристократических интриг, никакого высокомерия. Здесь уважают и ценят мой труд. И мои родители наконец-то в безопасности.

Мельник Степан рассказал о торговых связях Угрюма, а старосты из присоединившихся деревень — о причинах объединения.

— Наша Анфимовка обречена была, — призналась староста Марфа, крепкая женщина с суровым лицом. — Бездушные часто атаковали. В последний раз выкрали детей… Нам предложили выбор — переехать всем вместе и сохранить общину. И даже дома помогли перевезти.

— А что скажете о самом Прохоре? — спросил Станислав у старосты Тихона, который, по слухам, дольше всех сопротивлялся объединению.

— Упрямый парень, что есть, — проворчал старик, поглаживая седую бороду, — но слово держит. Сказал, что моя деревня получит долю от трофеев капища — и мы получили до копейки. Сказал, что все решения будут приниматься советом старост — так и делается.

К вечеру у Станислава было достаточно материала для статьи. Ни один из его каверзных вопросов не остался без убедительного ответа. Все жители говорили искренне, без признаков запуганности. Школа, небольшая клиника с итальянским врачом, магазины с товарами из городов — всё это опровергало слухи о рабовладении. Повсюду велась активная стройка — новые дома, полноценные школы и больница.

— Ну что, будете разоблачать «тиранию Платонова»? — с ироничной улыбкой спросила Дарья, когда они возвращались к машине.

— Напишу как есть, — сухо ответил Станислав. — Угрюмиха — отлично организованное поселение с высоким уровнем жизни и безопасности.

— А как же ваша нелюбовь к аристократам? — подколола его журналистка.

— Я не люблю ложь и манипуляции, — поправил очки Станислав. — А Прохор Платонов, похоже, просто делает то, что должен был делать каждый аристократ — защищает людей и обеспечивает их достойную жизнь. Было бы таких людей больше, мне бы не было нужды жечь их глаголом.

— И деепричастием смущать, — хихикнула Виктория.

В машине по дороге обратно Станислав молча смотрел в окно. Ему нужно было многое переосмыслить. Возможно, не все аристократы одинаковы.

Листьев ехал в Угрюм, готовый увидеть очередную показуху, за которой скрывается эксплуатация простолюдинов. Вооружившись скептицизмом, как щитом, он придирчиво выискивал малейшие несоответствия в словах собеседников, подмечал детали, которые могли бы выдать постановку, но то, что он увидел, разрушило все его предубеждения.

Прохор Платонов вырисовывался из рассказов жителей не как типичный аристократ, а как лидер из старых книг — строгий, но справедливый. Человек, готовый рисковать собой ради других. «Он голыми руками Жнеца сразил», — с благоговением рассказывал ему один из охотников по имени Силантий, показывая шрам на плече. И что удивительно — эту историю подтверждали независимо друг от друга разные люди.

Возможно, дело не в титуле, а в человеке. И если один аристократ способен создать такое поселение, что мешает другим? Только собственная жадность и малодушие.

Эта мысль была слишком революционной для него, и он отложил её на потом.

Главное, что понял Станислав, похоже, кто-то намеренно пытается очернить Платонова. Это определённо стоило проверить.

Виктория Веденеева поправила локон волос, выбившийся из-под шляпки, и достала из яркой сумки магофон с розовым чехлом. Ранние подъёмы давались ей нелегко, но ради нового материала для блога она была готова пожертвовать сном. Особенно когда речь шла о таинственном воеводе, о котором ходило столько противоречивых слухов. И рабовладелец, и глава секс-культа, и некромант — столько ролей! Ужас!

— Надеюсь, там будет приличный кофе, — пробормотала она, забираясь в чёрный внедорожник, где уже сидел серьёзный блогер Станислав с неизменными очками и записной книжкой.

Путешествие выдалось долгим, но когда впереди показались массивные деревянные стены с наблюдательными башнями, Виктория приникла к окну.

— Ой, как в сказке! Настоящая крепость! — восхитилась она, доставая магофон для первых снимков.

В Сергиевом Посаде, как в любой столице княжеств были свои укрепления. Но приземистые бетонные огневые точки, смотрелись серыми, тусклыми и привычными.

Совсем не так, как бревенчатые бастионы, которые гордо возвышались посреди почти дикой природы.

Внутри Угрюмих Виктория моментально потеряла интерес к официальной экскурсии. Пока Станислав последовал за Игнатием Платоновым, она, заметив цветастые грядки за одним из домов, свернула туда, привлечённая яркими красками.

— Девонька, ты чего тут ходишь? — окликнула её пожилая женщина, перебиравшая какие-то травы на крыльце.

— Я блогер, бабушка! — искренне улыбнулась Виктория. — А вы, наверное, местная травница?