Через полчаса блондинка уже попала в мишень два раза из десяти, чем вызвала одобрительные возгласы женщин. К концу занятия Виктория уже пообещала отправить дамам базовые упражнения для укрепления рук и «классные рецепты здоровой овсянки».

— Ваш воевода просто мечта! В городе таких мужчин днём с огнём не найдёшь. Берегите его! — сказала Виктория, вытирая пот с лица, при этом удивительным образом не размазав макияж.

— Ты не такая пустышка, какой кажешься, — заметила Марья, провожая её.

— Спасибо! — просияла Виктория. — Это лучший комплимент за день!

Историю с петухом и рассказы валькирий Виктория записала в свой блог прямо на месте — такие живые зарисовки всегда нравились её подписчикам.

В лаборатории Александра Зарецкого её встретили его родители — скромные пожилые люди, мастера-стеклодувы. Они с гордостью показывали удивительные колбы и пробирки, которые делали для сына.

— А раньше где вы работали? — поинтересовалась Виктория.

— В Муроме, в маленькой мастерской, — ответил отец Александра, седовласый мужчина с добрыми глазами. — Когда сын пропал, мы совсем отчаялись. А потом пришёл этот боярин и вернул нам Сашу. Представляешь, сам в логово к самому ректору полез! Таких господ я раньше не встречал.

— Он нас как родных принял, — добавила мать, украдкой вытирая слезу. — Дом дал, работу. Говорит: «Ваш сын — талант, его беречь надо, а значит, и вас тоже».

На центральной площади Виктория заметила группу детей, играющих в какую-то игру с деревянными мечами. Они изображали бой с Бездушными, а один мальчик, видимо, играл роль Платонова.

— Я — воевода! Бздыхи, молитесь! — командовал он, размахивая деревянным мечом.

Виктория не смогла сдержать улыбки, наблюдая за искренним восхищением в глазах детей.

Последней встречей стало знакомство с итальянским доктором Джованни Альбинони, который эмоционально размахивал руками, описывая ей новый проект больницы.

— Этот юноша, этот Прохор, он понимает важность медицины! — восклицал доктор с сильным акцентом. — В Сергиевом Посаде меня держали в тюрьме, а он — свобода и работа! Я говорю ему — нужна операционная, он говорит — будет! Нужны инструменты — будут! Madonna mia, такого синьора я не встречал со времён отъезда из Венеции!

Вечером, возвращаясь в Сергиев Посад, Виктория просматривала записи и снимки. Из них складывался удивительный образ — не надменного аристократа, а настоящего лидера, которого уважали и любили простые люди. Таинственный молодой воевода с внешностью героя романа и душой защитника.

«Прохор Платонов: Последний романтик Пограничья» — так она назвала свой будущий материал, уже предвкушая, как он взорвёт её блог. История о петухе точно получит массу лайков, а образ воеводы, спасающего людей из подземелий злодея-князя, заставит трепетать сердца подписчиц.

Утренний свет просачивался сквозь занавески, когда магофон на столе мелодично зазвонил. Я протянул руку и принял вызов, увидев на экране имя Родиона Коршунова.

— Началось, — произнёс он без приветствия, и я уловил нотки удовлетворения в его голосе. — Информация о связях Большелапоффа с бандой Кабана уже в Сыскном приказе. Вчера вечером в газете вышла статья о его прошлом мошенничестве в Нижнем Новгороде. Мои источники сообщают, что утром его уже вызвали на первый допрос.

Я отложил магофон и подошёл к окну. Улицы Сергиева Посада уже наполнялись торговцами и ремесленниками, спешащими на работу. Сколько среди них таких, как Большелапофф? Сколько прятали тёмные тайны за респектабельными фасадами лавок и магазинов?

— Заслуженная расплата, — ответил я, вспоминая, как этот купец пытался натравить на меня бандитов. — Держи меня в курсе.

Следующие несколько дней информация поступала регулярно. Коршунов умело дирижировал кампанией, заставляя думать каждого её участника, что идея исходит от него самого. Несколько анонимных писем в налоговый приказ, намёки о прошлых грехах купца, подброшенные нужным людям слухи о связях с преступными элементами — и механизм был запущен.

Родион действовал с размахом, и какой-то залихватской удалью, сплетая вокруг Большелапоффа паутину вроде бы разрозненных действий, ведущий к единому и закономерному итогу.

Сначала мне показалось даже, что Коршунов хочет произвести на меня впечатление, как на своего нанимателя. Но после понял, что бывший разведчик, что называется «засиделся» не имея ресурсов и возможностей, и сейчас «отрывается по полной», наказывая мошенника, с помощью его же методов.

Полина, управлявшая нашим представительством, сообщила, что к ним начали обращаться бывшие клиенты Большелапоффа.

— Люди боятся иметь дело с магазином, который в любой момент могут конфисковать, — объяснила она, перебирая счета. — Наша выручка выросла на сорок процентов за неделю.

К концу недели я лично наблюдал результаты нашей работы. Проходя мимо «Большелапоффа и сыновей», я увидел зияющие пустотой витрины. Магазин, ещё месяц назад работающий хоть как-то, превратился в унылое заброшенное место, окружённое аурой неудачи и краха.

— Банк начал процедуру взыскания, — сообщил мне Коршунов во время нашей следующей встречи. — После нашей схему с Сумеречником Онуфрий не смог внести очередной платёж. Пытался продать свой дом, но никто не предложил и половины реальной стоимости. Все боятся конфискации имущества по делу о мошенничестве.