— Алина! — позвал я, когда вернулся в свои покои.

— Я здесь, господин, — она вынырнула из тени и встала предо мной, широко улыбаясь. — Какие будут указания?

— Назначь мне встречу с герцогиней Тамошевой, — велю я.

— На когда?

— На сейчас, — улыбаюсь я.

— Сию минуту, — Алина кивает и направляется к служебному телефону.

Марьяне Тамошевой было уже больше девяноста лет, но поскольку она была сильной Одаренной, то и выглядела на тридцать лет младше. Эта властная женщина, которая сама управляет своим родом, будет заинтересована в решении моего вопроса.

— Она готова с вами встретиться, — доложила Алина через пару минут.

— Отлично, едем, — киваю я.

И уже по пути Алина договаривается о транспорте с водителем и охраной. На самом деле ее сопровождения мне было достаточно, но когда ты сам император, то лучше появляться на людях со своей свитой или охраной, чтобы у аристократов и простолюдинов не складывалось ощущение будто император — простой человек.

Когда мы подъехали к роскошному поместью, нас сразу встретил дворецкий и с должным уважением проводил к своей госпоже. Он раскрыл предо мной двери покоев герцогини, и я вошел туда один, оставив своих сопровождающих в коридоре. Это было светлое помещение, и кажется внутри было куда холоднее, чем снаружи.

— День добрый, Ваша Светлость, — поприветствовал я герцогиню, сидящую в кресле.

— И вам добрый день, Ваше Императорское Величество, — холодно поприветствовала меня пожилая герцогиня Тамошева. — По какому же поводу вы явились ко мне? Неужто вам нужен мой совет?

Герцогиня была вся в белом. Несмотря на свой почтительный возраст, она выглядела дорого.

— Почему именно совет? — интересуюсь я.

— А чем еще я могу вам помочь? — пожимает она плечами. — Разве что советом.

Так она намекнула, что ничего больше от нее ждать не следует. Совет — вот единственная помощь, которую она может предоставить своему императору.

— Совет мне не нужен, — говорю я и присаживаюсь в кресло напротив герцогини. — Мне нужно ваше содействие. Но в нем будет и ваша выгода.

— Какой же у нас юный император, — улыбается она, косясь на меня.

— Нет, намек я ваш понял. Вы захотите мне помочь по своему собственному желанию.

И в итоге все будет ровно так, как нужно мне.

Протягиваю герцогине Тамошевой досье на Елизавету — младшую сестру Дарьи Васильевой.

Она смотрит бумаги и поднимает на меня непонимающий взгляд:

— И как же это должно меня заинтересовать?

Протягиваю ей второе досье — на графа Никольского, который в скором времени должен стать мужем Елизаветы.

— В чем связь? — уточняет Тамошева, подняв на меня вопросительный взгляд.

— А вы подумайте, — слегка улыбаюсь я. — Ваша история может повториться.

Стекла в комнате начали покрываться инеем. Здесь становится значительно холоднее.

— Скоро Елизавета выйдет замуж за этого человека, — поясняю я.

— Ему же больше восьмидесяти! А ей всего шестнадцать, — герцогиня смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

— Я понимаю, что бесплатно никто ничего делать не будет. И взамен предлагаю вам это, — протягиваю ей третью папку, последнюю, что была у меня в руках.

Герцогиня Тамошева смотрит на новые бумаги. Резко поднимает голову и спрашивает:

— Вы серьезно?

— Да, решил возродить эту традицию. Один из старейших родов империи имеет право, чтобы его обычаи продолжались и дальше, — отвечаю я с легкой улыбкой.

— Хорошо, я помогу вам, — кивает она.

— Благодарю, — вежливо отвечаю я и удалясь.

Теперь она разберется со стариком сама, и свадьбы не будет.

Герцогиню Тамошеву тоже в юном возрасте выдали замуж за пожилого дворянина. Это довольно трагичная история, и теперь она очень ревностно относится к тому, когда наблюдает нечто подобное. Когда Тамошева видит на приемах молодую девушку со стариком, то всегда подходит к ним и начинает унижать мужчину, находя для этого любой повод.

А касательно традиций… раньше было заведено, что два раза в год великие рода Российской империи имеют право устраивать во дворце императора балы в честь своего дома. Пятьдесят лет назад этот обычай отменили, решив, что это влияет на репутацию короны. Но я не настолько мелочный, чтобы считать, что балы мне повредят. Тем более, это очень важно для родов, которые их проводят, эта традиция продолжалась больше четырехсот лет, а ее отмену некоторые восприняли с большой обидой.

Такие балы начинались с того, что гости поднимали бокалы в честь основателей рода, устраивающего прием, потом все выпивали за них. Но самое главное, что эти приемы проводятся за счет этих самых родов, в честь кого они и организованы.