— Терпеть не могу героев, — произнёс гигант. — От них неприятности. Убытки.

— Я не герой, — ответил. — Просто врач. Пусть и несостоявшийся.

После этих слов он убрал руку и отошёл в сторону, к красивому медному столику. Взял большую трубку с огромного подноса. Я сначала понять не мог, что это за предмет. Дудка? Гигант забил в неё много-много табака, поджёг длиннющей спичкой. Выдохнул — и зал заполонил дым. Фу, гадость.

— Вы, русские, странные люди, — низким голосом сказал гигант. — Вами баба управляет. Всем. Даже кинопроизводством. Баба! И вы — терпите.

— Ну, я ведь её не выбирал…

— В том и дело, — продолжал огромный человек, сделав ещё одну затяжку безразмерными лёгкими. — Выберите мужика. Сильного.

— Как вас зовут? Уруг-хай? — спросил я, чтобы хоть как-то перебить поток его шовинистических мыслей.

— Гермес, — ответил здоровяк. — Гера. Уруг-хай — это титул по-вашему.

— Вы — директор рынка?

Гермес покачал головой. Сделал ещё одну огромную затяжку и выпустил дым. Я всегда недоумевал, каково жить человеку высокого роста. Одежда, обувь, автомобили… Этот азиат, должно быть, мог рассказать мне много интересного. А вместо этого — говорил об императрице, которую я не знаю. Имени её, лица и возраста. Да и если честно — плевать мне на императрицу.

— Директор тебя привёл, — ответил гигант. — А я — император. Император рынка!

Он говорил на полном серьёзе. Стены задрожали от низкого баса. Мне захотелось заржать, уже второй раз за вечер. Вы только подумайте, император рынка! Что дальше? Властелин гипермаркета? Князь сети торговых центров? Граф дискаунтера? Впрочем, тут все были настроены серьёзно. Приходилось этому соответствовать.

— Я хочу уйти, — сказал. — Раздули из мухи корову. И этот врач со смешной фамилией пусть тоже лесом идёт.

Гермес отрицательно покачал головой. Сделал ещё одну затяжку, вытряхнул свою гигантскую трубку на поднос. Сел на толстый ковёр. Запах табака был просто непереносим.

— Я был борцом, — начал он. — Когда мне было десять лет, я уже ростом был с взрослого мужчину. С детским лицом и детскими мыслями. Отец продал меня в бродячий цирк, что зашёл в наш аул. Там я гнул подковы. Лопал арбузы рукой. Надувал грелки. Силач из казахских степей!

— А где вы выучили русский язык?

— Хозяин цирка занимался со мной, — пожал плечами Гермес. — Удивительный человек. Дворянин, как вы говорите. Авантюрист до мозга костей. Он научил меня всему. Он научил думать. Я любил его до тех пор, пока… Пока…

Гигант взял в руки чашу, похожую на небольшой таз, и наполнил вином. Поднял и принялся пить… К моему удивлению, опорожнил он её не до конца. Потом — отломил здоровенный кусок от безразмерной лепёшки. Хорошо, что недавно мои друзья-азиаты накормили меня от пуза. Лепёшка была с бронзовой корочкой. Наверно, очень вкусная.

— Так что с директором? — спросил я нетерпеливо.

— Ты не умеешь ждать, — вздохнул Гермес. — Это тяжёлая история. Мне надо время, чтобы дать её тебе.

— Можете не давать.

— Директор продал меня, — продолжил гигант, игнорируя моё пожелание. — Он хотел купить слона. Сделать слона украшением цирка. За меня предложили пять тысяч. Он не устоял. Слона он тоже назвал Зевсом…

— Сочувствую.

— Мне было двадцать лет, — сказал Гермес. — Умом я понимал хозяина. Я к тому моменту уже потерял детское лицо. Просто был силачом. Силачей много. Слонов — мало.

Гигант вздохнул. Я всё пытался понять, зачем он мне рассказывает эту историю? Мне, незнакомому человеку… Возможно, Гермес просто хотел выговориться.

— Слон занял место в цирке, — сказал гигант. — А я ушёл на ристалище. Так называли место, где жили и сражались бойцы. Драться я не умел. Драться — это не подковы гнуть. Меня били, били день и ночь. Пока сердце моё не стало камнем.

Внезапно азиат ударил по мраморной колонне — по плите пошли трещины. Сколько же силы в нём? Тут мне стало по-настоящему страшно. Когда он держал руку у меня на голове… Не собирался ли он раздавить её, как арбуз? Я промолчал, не решаясь перебить здоровяка.

— Наконец, сердце закалилось, — продолжил Гермес. — Меня выпустили на арену. Мне не было равных. На боях мне подарили новое имя — Геракл.

— Бои, я так понимаю, нелегальные? — зачем-то вставил я.

— Всё так, — кивнул гигант. — Я выходил на арену — и бил. Бил и бил. Однажды против меня выпустили льва. Я разорвал его пасть. Хозяин льва очень ругался!

Тут Гермес рассмеялся. Я тоже улыбнулся. Потом представил, как он разрывает пасть льву — и мне стало не до шуток. Я присмотрелся к телу «императора». Очень много рубцов, оставшихся от заживления ран. Некоторые действительно могли образоваться от укусов животных: об этом говорили рваные края, характерная форма шрамов.