— Как вы можете так говорить о пациентах? — возмутился я. — Это же люди! И они — тоже граждане.

— Ну прости, — пожал он плечами. — Тут нет граждан, только подданные. Ты, я погляжу, нищеброд, озабоченный правами беглецов из аулов и гор! Ну давай, Гален, теперь твоя очередь. Говори, кто ты и откуда.

— Я учился в Бобруйске, — начал я врать на ходу. — На хирурга. Ушёл с четвёртого курса, нечем было платить.

— Не ври, — хитро улыбнулся врач. — Таким талантливым студентам положена императорская стипендия. Сомневаюсь, что тебя бы проглядели… За что тебя ищет полиция?

— Убийство, — пожал я плечами. — По неосторожности.

— В это — верю. Охотно верю! Вот что, друг мой. Не знаю, кем ты тут работаешь, но… В амбулатории нужен ассистент. Помощник. Я готов рассмотреть твою кандидатуру.

— Вот уж спасибо, — буркнул я. — Никогда в жизни не стану работать с таким человеком!

— Не горячись, — ответил Дмитрий. — Вагина все знают. Такой уж я: нет денег — нет помощи. Если хочешь, можешь лечить бесплатно. В свободное время. Но мой тебе совет: не начинай.

— Лучше я грузчиком буду, чем с таким врачом работать, — ответил я. — Счастливо оставаться.

Ещё я подумал, что наболтал тут лишнего. Развернулся и ушёл с этого островка роскоши в океане нерусского рынка. Что-то мне подсказывало, что этот врач не будет никому звонить. Перед уходом заглянул в процедурный кабинет. Мигель уснул прямо на столе. Я решил его не будить: пусть набирается сил. Может, что-то шевельнётся в душе Вагина и он сделает ему капельницу? Выходя из амбулатории со своей тачкой, я слышал смутно знакомый звук из кабинета врача. Кажется, такой издаёт диск старых телефонов…

Османский базар был огромен. Я в полной мере ощутил это, когда попытался отыскать место, где вынужденно бросил товар. Должно быть, Азад будет зол! Впрочем, спасение человека — это уже большое дело. Надеюсь, когда мой наниматель об этом узнает, он проникнется. Хотя… Отношение к людям тут странное. С большим трудом, после часа блужданий, я отыскал нужную палатку.

— Дарагой! — вскричал смуглый мужчина, смугло знакомый. — Как Мухамеджан?

— Кто? — спросил я.

— Ну, Мыгэл! — продолжал он, схватив меня за плечи. — Довёз?

— Надеюсь, жить будет, — ответил ему. — Но рана серьёзная. Я сделал, что мог.

— А я твой тавар бэрэгу! — сказал мужчина. — Тут нэ воруют, канешна. Так, на всякий.

— Лучше бы помог тележку докатить, — возмутился я. — Мигель не мешок картошки…

— Как? — искренне удивился азиат. — Ты так вёз его! Как джигит!

Он посетовал, что я должен был попросить о помощи. Во дела! Однако же, благодарные друзья Мигеля-Мухамеджана набежали и помогли мне развезти овощи по всем точкам. Дело пошло очень быстро. Сколько времени я потерял? Часа два, а то и три… В конце рабочего дня я встретил Азада. К моему удивлению, он был спокоен.

— Вот ты где! — вскричал он. — Ты — герой! Руку дай.

И он действительно пожал мне руку и начал обнимать. Как быстро разносятся слухи по османскому базару! Впрочем, я не особо разделял радость своего нанимателя. В конце концов, мне лишняя слава была ни к чему. Полиция на хвосте!

— Мы все, все спасибо говорим, — продолжал Азад. — Весь базар. Мухамеджан наш полежал, полежал… Да и пошёл, как грится. Хромает. Говорят, крови было, как с кабана. Ты — колдун. Уважаем тебя.

— Не нужно об этом никому говорить, — попросил я. — Это лишнее.

— Да все уже знают! — не унимался смугляк. — Идём, покушать надо, чайку выпить. Я поставил.

Возле палатки Азада было настоящее веселье. В мангале жарили шашлык. На огромном столе нарезали овощи, фрукты. Тут были и восточные сладости. Азиаты не пили алкоголь, но у них был особый коктейль. Он чуть-чуть отдавал спиртным. Такого напитка стояло несколько кувшинов.

— Герой пришёл! — с акцентом объявил Азад.

Все начали аплодировать, хлопать меня по плечу, улюлюкать. Я был смущён таким вниманием. Но героический поступок того стоил! Я и сам испытывал небывалое воодушевление. Правда, синий столбик упал до нуля. Но если эту энергию можно использовать для лечения, равных мне не будет.

— Чего стоишь, герой? — с акцентом спросил какой-то торговец. — Кушай давай!

Шашлык был из говядины. Как-то раз я пробовал приготовить такое мясо. Получилась резина, плакал и ел, потому что я — нищий студент. Этот шашлык же таял во рту. Я даже и не знал, что говядина может быть настолько мягкой и сочной. Заедал овощами. Потом настал черёд восточных сладостей. Пахлава, рахат-лукум и ещё добрый десяток наименований. А напитка пришлось выпить литра три, чтобы немножко захмелеть.

— А я говорил — воин, — произнёс Ахмед, показывая на меня пальцем. — Наш, наш!