«Это знать Велесовского уезда», — шокировано сообщил Вик.

— Еще больше поводов с ними расправиться, — прошептал Дарий. В том, что они прибыли на чужие земли не за переговорами, сомневаться не приходилось. — Что могут их родовые кристаллы?

«Они слышат животных, могут их приручать, могут с ними договариваться, могут хранить в своих телах их яды», — поспешил пояснить Вик.

— Тогда будет лучше сразу устранить женщину. Делай так, как я представлю.

«Сперва представь, а то вдруг я не смогу».

Дарий попытался сформировать нужные ему образы. Вик не торопился отвечать, а люди у костра успели раскопать ямку, переложить туда часть угольков и запихнули в них какие-то овощи. Совсем немного, видимо, припасы у них давно закончились. Если вообще были. Могло статься и так, что они воровали всю дорогу к барскому дому.

«Довольно жестоко», — не сомневался, скорее констатировал Вик.

— Действенно. И не расточительно. Так у тебя получится?

«Да».

Дарий прикрыл на мгновение глаза. Собрался с мыслями, с силами и вышел из укрытия. Быстро и, стараясь не шуметь, бросился к костру. Его руку, не стесанную правую ладонь, окутала вода. Дарий буквально выпрыгнул на поляну и первую очередь напал на женщину, припечатал ладонь к ее лицу. Вода залилась ей в рот и нос, встав капаном, но льдом не покрылась. Дарий выругался. Лишь убедился, что жидкость стоит на месте, и обернулся к остальным. Следующий, тот, у кого кристалл занял указательный палец, подвергся той же стремительной атаке. А трус завизжал не хуже порося.

Дарий дал ему мощную пощечину, поймал руку с кристаллом кнутом и жестоко наступил на мизинец. Потянул чужую руку вверх, дожидаясь пока под ногой послышится треск ломающейся драгоценности.

Трус мог привлечь своим криком немало ненужного внимания, так что Дарий запечатал ему рот. И только потом, наконец-то, вновь начав дышать, обернулся к тем, кто уже лишился такой возможности. Мужчина катался по земле, пытался оторваться смертельный намордник от лица. Залез спиной в костер. Его жар добавил ему прыти.

Женщина действовала умелее, пыталась стряхнуть воду, залезала в рот пальцами. Пыталась стесать ее о дерево, но все тщетно. Вода залилась в глотку, душа, точно при утоплении. Хотя должна была замерзнуть. Жаль, что не вышло, но так тоже сойдет. Скоро все решится.

Женщина с ужасом посмотрела на Дария. Заглянула ему прямо в глаза, определенно узнав в тех родовой кристалл, но не нашла в них ни намека на сочувствие.

Прошло не больше минуты, а двое заговорщиков уже лежали мертвыми. И только после этого Дарий обернулся к трусу, который даже не пытался отнять воду ото рта, все смотрел на место потерянного мизинца и заливался слезами. Наверняка, он и сам уже едва дышал. Нос должен был забиться, но умирать малодушному парню рано.

Заметив, что Дарий на него смотрит, единственный выживший подполз к барскому сыну, встал на колени и, мыча, сложил руки в молитвенной низости. Дарий быстро проникся к нему отвращением и пнул ногой в плечо, роняя обратно за землю.

Трус весь сжался, старался не смотреть на почивших родных. Дарий не собирался тратить на него много времени. Он подобрал темно-зеленый, имевший форму мизинца кристалл, убрал его в карман свободных штанов, после чего сурово взглянул на ничтожного убийцу.

— Ты ведь уже понял, кто я?

Трус кивнул.

— Я сниму воду с твоего лица, но только если ты пообещаешь больше не кричать.

Трус закивал с усиленной силой. Продолжи он в том же духе, и голова оторвется. Дарий сделал к нему шаг, сурово и, надеясь, угрожающе смотря на молодого мужчину сверху вниз. Интересно, ему есть хотя бы двадцать лет?

— Попробуешь сбежать или позвать на помощь, умрешь куда страшнее, чем они, все ясно?

Трус опустился и коснулся лбом барского сапога, всем своим видом выражая величайшую покорность. Дария передернуло. Но воду он все же разбил, коснулся и приказал рассыпаться каплями. Трус тут же стал отплевываться, с губ потянулись нити вязкой слюну.

— Отвечай четко и по делу. — Дарий чудом удерживал себя от намерения избить труса. Слишком уж тот на это напрашивался. — Кто вы? Зачем прибыли к моему дому?

— Мы благословленные дети одного из домов Велесовского уезда. Нашу мать взяли в плен, похитили. И сказали, что освободят, только если мы убьем вас и ваших братьев. В идеале всю семью.

— Кто взял в плен? — Прищурился Дарий, потирая плотные бинты стесанной руки, на ощупь, ища маленький узелок, который придется развязать.

— Мы не видели. Нам оставили только записку. Отец пытался пройти к главе уезда, чтобы попросить помощи, но его не приняли.

— Убить нас его решение?

— Нет! — Больше прежнего запаниковал трус. — Он не знал, что мы отправились в уезде Агидель. Теперь-то уж, наверняка, догадался. Но решила пойти сестра, а мы не могли ее оставить. Это ведь наша мама, понимаете?

— А за забором моя мама, моя семья, — изогнул брови Дарий. — Хочешь сказать, жизни моих родных не так важны, как жизнь вашей матери?

Трус растерялся. Раскрыл рот, посмотрел на трупы родных, на Дария. Вроде как мотнул, затем кивнул головой, вжал голову в плечи и совсем жалко расплакался.