Взявшись за гребень, парнишка поймал себя на том, что почти не смотрится в зеркало. Понимал, что не хочет видеть отражение чужого лица. Лица, которое стало его и осталось чужим.

Дарий отложил гребень и тяжело вздохнул, прикрыл глаза и попытался заглушить подступающее безумие звуками чужих голосов.

То, что казалось ему простым и само собой разумеющимся, на деле обросло множеством проблем. И не столько внешних, с этим все относительно понятно, сколько внутренних. Осознать себя другим человеком, заменить его не только в семье, но взять на себя его роль и обязанности, все это оказалось чересчур. Дарий впервые начал задаваться вопросом: а кто он? И что делает его собой? Что от него осталось? И достоин ли он кого-то заменять в принципе?

К завтраку Вея не вышла, сославшись на недомогание. И Дарий мог спокойно поесть. Ему нравилась здешняя еда, простая, без ярких специй, всегда свежая. Пшено, гречка, мясо, рыба, зеленый лук, репа и прочие овощи: ничего лучше не придумаешь. Дарий ни разу не заскучал по роллам.

— Святослав, Злат, съездите сегодня на поле смотра, проверьте, готовы ли все снаряды, — не спрашивая, скорее приказывая, глава дома. — Поговорите с остальными. Хочу узнать, все ли явятся.

— Я собирался провести сегодняшнюю тренировку для мальчишек, — мягко возразил Злат.

— Этим могу заняться и я, — заметила Велеска.

— Ты еще не сплела браслет, который должна подарить на смотре, — резко заметил отец, и девица фыркнула, всем своим видом показывая, что не собирается этого делать. Кажется, Велеска не верила, что ее в самом деле выдадут замуж.

Дарий проглотил ложку сладкой за счет меда и каких-то садовых трав каши, и встрял в разговор:

— Я поеду со Святом, а Злат пусть проводит тренировку.

Свят, наклоняясь над столом, недоверчиво глянул на младшего брата, словно тот сказал нечто странное, малость побледнел, но так и не сказал ничего против, хотя, как казалось, собирался.

Глава дома взглянул на сына, о чем-то подумал и кивнул:

— На том и порешим.

Дарий обрадовался разрешению. Он хотел хотя бы на день сбежать от этого дома и большей части его обитателей, даже если за воротами его, наверняка, поджидает опасность. Уже не только в виде неузнанного убийцы, но в лице Таисия. После кровавого послания страшно представить, что еще он может учинить. Кроме того, Дарию пора узнать, что ждет его на будущем смотре белой бури.

— Я так жду обеда, что не могу сосредоточиться на делах, — простонал Свят, отпустив очередного, отвечающего за выравнивание поля человека.

— Мы завтракали меньше часа назад, — изогнул бровь Дарий.

— На обед нам собрали блины с мясом и вареньем, — сознался Свят, чем вызвал смешок младшего брата.

Дарий пытался вникнуть в отлаженную суматоху, поражаясь грандиозности подготовки к важному для уезда событию. Ради него выкорчевали немало деревьев, расчистили по-настоящему огромное поле, на котором теперь старательной стоили высокие трибуны, а также готовили полосу препятствий.

Свят провел Дария дальше, к самой высокой постройке, гнезду на трех широких подпорках, с которого за соревнованиями будут наблюдать гамаюны. Никто не посмеет сесть выше них. Если, конечно, не хочет оказаться пронзенным их острым клювом.

В целом еще ничего не было готово. Люди что-то сколачивали, что-то распиливали, куда-то тащили подсушенные на солнце бревна. Точнее сказать, волокли в одну кучу. И Дарий не хотел представлять для чего. Не понравилась ему и начавшая оформляться полоса препятствий, где в случае ошибки тебя ждет не столько увечье, сколько самая настоящая смерть. Даже по приблизительным прикидкам, такую не пройти в одного. Видимо, поэтому от семей на смотр идут именно команды.

— А что именно мы должны проверить? Все вроде работают, — Дарий не видел смысла мерить шагами огромное, поделенное на секции поле, не хотел отвлекать и без того загруженных людей, когда те и без надзора не торопятся отвлекаться.

— За подготовкой следит ведь не только наша семья, — задирая голову и с толикой зависти смотря на самую вершину гнезда, сообщил Свят. И только он это сказал, к границе поля подъехало несколько человек тоже в синих, но расшитых не столь шикарно, кафтанах. Мужчина с длинной бородой и выдающимся пузом страшно потел и передвигался так, словно короткие ноги у него не гнулись, и приходилось уделять каждому шагу пристальное внимание.

Вместе с ним на поле прибыло два молодых человека. Один совсем щуплый, с россыпью красных нарывов на лице, другой больно уж коренастый, стремящийся расти скорее вширь, чем ввысь.

У местного населения не в почете фамилии, людей определяют если не по имени, то по месту жительства, то есть, названию деревень. Вот и получаются Данияры из Светловысинска или Марьи из Черноречного. Но откуда эти господа, Дарий не знал и не собирался спрашивать.

Помимо них, на поле прибыло еще три делегации. Все нарядные, все с важными лицами. И все сами направились к братьям. Да с таким видом, словно для них должны были постелить красные ковровые дорожки, но что-то напутали и теперь важным господам приходится пачкать сапоги пылью.