Кляксу любезно намалевал Гидеон, во время процесса старательно сличавший изображение с оригиналом (но Галэн не дрогнул и выдержал издевательства до конца – наверное, натренировался на ревнивых мужьях своих поклонниц).

Сцена получилась очень даже неплохой. Мы все похлопали, а Яран вполне искренне выразил свой восторг. Все-таки у парня был талант. Вампирскую тему мы также решили оставить. Я подсказала возможный сюжет:

— Влюбленный упырь заочно признается в любви своей избраннице и по совместительству потенциальной жертве. Избранницы на сцене нет, все-таки это моноспектакль. Но упырю есть что рассказать. Жизнь, смерть, любовь, ненависть – все смешалось.

— Надеюсь, завтра на дознании он не станет играть, а расскажет правду, — проговорил Гидеон после репетиции.

— Я тоже. Я честно выполнила свою часть договора: отправила письмо Амалии Селердейн с нижайшей просьбой простить... хм... молодых влюбленных. Ведь они так обожают друг друга. И сюжетами поделилась. Теперь очередь Галэна.

— Интересные пьесы. Из твоего мира, да?

— Разумеется.

— У нас драматургия развивалась немного в другом направлении, — признал феникс. — Самый распространенный сюжет: наследник древнего, но обедневшего рода обнаруживает способность обращаться в одного из вайзов. Конечно же, он обретает всемогущество и женится на любимой.

— Миленько, — одобрила я. — А твои крылья? Мне ведь не привиделось тогда?

— Сам не понимаю, что произошло. В детстве у потомков вайзов часто проявляются символичные признаки былого слияния: чешуя, огненные крылья, вертикальные зрачки в глазах, даже хвосты. Мне нужно поговорить со своим учителем. Он стар, но еще присутствует в гнезде. Думаю, завтра он будет на твоей стороне.

Теперь куда ни взгляни — повсюду кипела работа. Матушка и Дерси приняли под свое руководство новых слуг. В доме запахло свежей древесиной, краской и обойным клеем. Остававшиеся забитыми окна нарядили в новые рамы и застеклили.

Вечером Вивиен и Гидеон отбывали в дом лэньяры Бариар, тетушки феникса. Уже стемнело, когда я провожала гостей до точки портала.

— Гидди, — заявила вдруг Вивиен, — оставь нас, пожалуйста, на несколько минут одних. Я хочу кое-что сказать Эвери.

Я насторожилась. Уже привыкла к тому, что все высказывания экзальтированной девчонки превращались в выпады. Но Вивиен с неожиданной нежностью обняла меня и зашептала в ухо:

— Будь осторожна, Эвери. Не доверяй никому. Они все готовы тебе предать. И главное, ни в коем случае не доверяй моей матери. Она всегда мечтала, чтобы я вышла замуж за Гидеона. А для меня он как брат. Прости меня за мои шалости – хотелось проверить, точно ли ты все еще любишь моего кузена.

— Я все еще люблю твоего кузена, — спокойно сообщила я.

— Пусть боги вас благословят, — зачастила Вивиен. — Но не подпускай мою маму близко. Она... страшный человек. Это я прислала тебе тот мемо-обскур.

— С мотыльком? — изумилась я.

— Да. Не спрашивай, как я его раздобыла.

— Постой, ты хочешь сказать, что твоя мама...

— Я ничего не хочу сказать. И не могу. Она все-таки моя мама. Знаешь, какого страха я натерпелась в детстве? Но я не желаю тебе зла. Справедливость должна восторжествовать, каждый должен получить по заслугам. До встречи, Эвери. До скорой встречи.

— Увидимся, — ошеломленно выдавила я.

Гидеон и его кузина исчезли в портале. Сияние погасло, я осталась одна в темноте.

Врет, — сообщил голос в голове.

— Мелисса?

Лиса неспешно вышла из-под сосновых лап. Уселась в снегу, лизнула лапку.

Врет. Не во всем. В основном. Насчет скорой встречи – это правда, не врет.

— Но... как?

Вайз. Я. Слышу ложь.

— Ты решила вернуться? Зачем? С чего вдруг решила меня предупредить?

Обдумала слова. Ты не хотела меня убивать. Ты лечила. Лгала ради меня. Кое-что нашла. Мой подарок людям. Вам. Возьмешь меня к себе?

— Конечно.

Измени слова. Фамильяр. Я. Твой.

Я покачала головой:

— Мелисса, ты прекрасно знаешь, что стала моим симбионтом в тот самый момент, когда впервые со мной заговорила. Я предлагаю тебе такие же условия, как другим вайзам, живущим на острове: дом, еду, хорошее обращение.

Лиса довольно фыркнула.

Лучше, чем со всеми остальными. Со мной.

— А вот поощрять наглость я не обещаю, — подняла бровь я.

Вы ведь это искали? Разве вы это не искали? Я нашла. Тайное место. Плохо пахнет. Пахнет как твои лекарства. Кровь и шерсть, вода живая и мертвая. Все старое. Много лет.

— Лаборатория? — ахнула я.

Отведу. Но я всегда рядом с тобой. Преданно любить не говорю. Договор. Ты и я. Я твой вайз. Плохо без человека. Тоска. Начала забывать, как говорить.