— Всем Атрибуциям Протектории: принять и внести в реестр.

Письмовница громко щелкнула. Когда я ее приоткрыла, внутри ничего не было. Письмо ушло по адресу, вернее, нескольким адресам. Теперь некоторое время оно пробудет в рассмотрении, но не слишком долго: бюрократия здесь снисходительна к знати.

Эта услуга была бесплатной, поскольку затрагивала интересы широкого сообщества. Для заказа иных щедрот требовалось выписать чек. Своей чековой книжки у меня не имелось, но этот вопрос очень меня интересовал. Неплохо было бы иметь безналичный расчет, слишком много внимания привлекает живое золото.

Письмо маме Эвери я писала уже на магическом пергаменте.

Дорогая матушка, любимая сестра,

Мне очень жаль, что заставила вас волноваться. У меня был сложный этап жизни, но он закончен, и пора признать свои ошибки. Я прошу прощения за то, что оставила вас на произвол судьбы. Очень скучаю и хочу видеть вас рядом.

Слухи о моем разводе с Гидеоном Люминором правдивы. Мы больше не вместе. Я оставила городскую жизнь и переехала на остров Фаир. Матушка, Луна, я настаиваю, чтобы это вы приехали ко мне. Здесь много места, прекрасная природа и маленькое, но чудесное общество. Напишите мне о своем решении как можно скорее,

Ваша Эвери

Письмовница звякнула, а я вдруг поняла, что у меня дрожат руки. Правильно ли я поступаю? Как к этому отнесется Гидеон? Если он будет против, я точно брошу поместье и пущусь в бега.

Не знаю, почему во мне было столько решимости, но мысль о маме и сестре Эвери заставляли мое сердце бешено колотиться. Интересно, раньше реакция Эвери была такой же? Тогда что заставило ее оборвать отношения с родными?

Гидеон Фалькон

Пергамент Гидеона с утра был переполнен посланиями. Они призывно вспыхивали, стараясь привлечь к себе внимание. Одно спешило опередить другое.

Феникс ленивым жестом левитировал лист на стол и небрежно «пролистал» заголовки ножом для разрезания бумаг. Ничего интересного. Счета, предложения, напоминание о ежегодной проверке Корпуса королевских магов… Возможно, скоро Фалькона призовут на службу. Как другие представители двуипостасных, несколько раз в год он обязан в течение месяца обучать одаренных кадетов.

Сообщения от бывшей жены не было. Похоже, ее полностью удовлетворила его предыдущая отписка.

Итак, у Эвери гости. Гидеон поморщился. Он бы предпочел, чтобы отказная супруга находилась в изоляции. Но что-то явно изменилось, раз Эвери согласилась принять у себя представителя эльфийской расы – эльфов она ненавидела. Часто говорила, что ее тошнит от их снобизма. В отместку Гидеон нашел для нее остроухого юриста.

Видимо, на острове совсем тоскливо, раз Эвери снизошла до общения с дивными. Впрочем, Ксандриэль Берейский – личность в прошлом известная, можно сказать, хрестоматийная – вряд ли сам долго продержится в компании лэньи Люминор, будучи, по слухам, персоной, глубоко зацикленной на науке. Эвери и наука? Смешно.

Было еще оно письмо, из лавки ювелира и торговца Гогзли Смита, что располагалась на выезде из Долины. Гидеон нахмурился и прочитал его первым.

В начале послания гном витиевато раскланивался и подробно описывал погоду у Северных отрогов – и Феникс нетерпеливо пробежал пол-листа взглядом:

… к сожалению, не успел упомянуть об этом, когда вы посещали мою скромную лавку с прелестной девой. Сами понимаете, дело деликатное. А нынче на драгоценности нашлись покупатели. Я и решил, что предупрежу вас об этом, мало ли…

Что за драгоценности? Фалькон вернулся к середине пергамента. Вот и объяснение: старый гном нашел сходство в отпечатках ауры Гидеона на сапфировом гарнитуре, что часом ранее принесла в его лавку (по рекомендации мейста Николеля О’Дулли) юная лэнья, пожелавшая сохранить анонимность.

Эвери как раз должна была проезжать Долину в это время, и Гидеон не особо мечтал с ней случайно столкнуться, но наместник Тайлер попросил сопроводить в ювелирную лавку свою младшую дочь Аруну. Дескать, самому драку некогда, а Аруна готовится к осеннему дебюту.

Сия просьба была Гидеону вполне понятна. После того как известие о его разводе разлетелось по домам, гостиным и модным салонам местной знати, дочь наместника оказалась одной из первых, кто поспешил начать протаптывать дорожку к сердцу многообещающего холостяка.

Впрочем, Феникс надеялся, что девица правильно прочитала его поведение: холодное формальное общение, хрустальная, как лед, вежливость, пресечение всех мелких провокаций, таких, как случайно приподнятый выше приличного подол платья, открывший очаровательную ножку, томные взгляды и танец ресниц.

… Любезный мейст Смит, –написал Гидеон в ответ, согнав остальные, нетерпеливо помигивающие послания в конец пергамента, — ничего не продавайте. Буду у вас примерно через час. Прибуду в ипостаси феникса, будьте любезны, распорядитесь насчет места для приземления и оборота,