Причём вот как интересно — некоторые с обычными правительственными номерами, а некоторые с иностранными. Причём мне пришлось изрядно поломать голову. «GB» — что за неведома зверушка такая? И лишь спустя пару минут, когда солидные господа в солидных костюмах начали подниматься по трапу на борт «Ржевского», попутно переговариваясь друг с другом по-английски, я догнал что в этом мире нет никакого «юнайтед кингдома». С юнайтедом у них как раз ой какая беда происходит. А потому они просто грейт-бриттыны, то бишь «GB».

Что ж…

Из этих заморских мужей никто меня в щёку целовать не стал. Все улыбки и рукопожатия достались Мезенцеву; я же в срочном порядке начал руководить младшим составом. Благо, гостей оказалось не так много, чтобы заставлять кого-то ждать на палубе, и уже спустя пятнадцать минут каждого проводили в свою каюту.

Итого двадцать человек, не считая Дадариной. Плюс около сорока сотрудников Тайной Канцелярии. По моим скромным подсчётам это была всего лишь треть от того пассажиропотока, который сможет потянуть «Ржевский».

— И всё? — спросил я у Мезенцева, когда все машины исчезли с набережной, как будто их и не бывало.

— Радуйтесь, Василий Викторович, — хмыкнул тот. — Напоминаю, что круиз был оплачен полностью.

— Да не, что вы?! Я только за!

— Ну вот и отлично, — сказал Мезенцев и тут же раздался теплоходный гудок. — Скажите, мы ещё кого-нибудь ждём?

— Шайсэ! — раздалось с берега. — Потоштите! Потоштите меня!

Вдоль по пирсу, отдуваясь и схватившись за левый бок, очень энергично хромал Ваня Таранов. Приметив меня на борту, он широко-широко улыбнулся и достал из нагрудного кармана пакетик с дрожжами…

Ну и поплыли мы стало быть… а чо ещё делать-то? Выбора никто не предоставлял.

В окружении четырёх катеров охраны, как и обещал Мезенцев. Прямым маршрутом, с каким-то небывалым, просто сверхъестественным везением на шлюзы. Серьёзно! За весь путь до Волго-Балтийского канала мы нигде ни разу не ждали. Совпадение? Не думаю.

Кого мы везли на борту до сих пор оставалось загадкой, а гадать нам было строго запрещено. Да только разве может подписка о неразглашении удержать полёт человеческой фантазии? Нихрена подобного! Так что догадки мы строили ежеминутно.

Итого на борту находилось пятнадцать англичан, у одного из которых была очень примелькавшаяся в медийном пространстве рожа и кто-то из матросов вроде как узнал в нём главу грейт-британского МИДа. Проверить догадку не получалось, потому как сеть, — внезапно! — блокировала подобные запросы.

Итак. Пятнадцать ихних и пятеро нашинских. Видимо, тоже какие-то дипломаты. Каждый день после обеда тайники выгоняли из зала-ресторана весь персонал и важные дядьки о чём-то своём важном совещались. О чём? Тоже можно догадаться. Думаю, дело как-то связано с Ирландией. А может нет. А может да. Мне, по правде говоря, плевать.

Ну да ладно…

Не могу сказать, что эти дни прошли в коматозе, но всё равно было очень плотно. Некогда было скучать, рефлексировать и слишком много думать. В плане работы всё для нас было впервые и вновь.

Как итог: через Мезенцева дорогие гости передали, что пребывают от наших харчей в неописуемом восторге. А особенно им доставил птеродактиль табака за авторством Гио. Притом настолько, что его попросили приготовить ещё раз, да вот же… теперь уже было не из чего. Как альтернативу сделали люля из велоцираптора, но успех не превзошли. Умамистости не хватило.

Но вот! Третий день и первая стоянка. По идее она должна была быть чисто технической, но я кое-как упросил Мезенцева остановиться. Зачем? Затем, что Агафоныч как мог сигнализировал о необходимости встречи. Иначе как «тигром» в переписке он меня не называл, и к тому же перешёл на «вы». «Вы тигр, Василий Викторович», — писал: «Вы тигр». «Ну вы и тигр» или «ох, какой же вы тигр». Ну… тут варианта два. Либо сенсей совсем тронулся умом, либо же речь действительно шла про Вытегру.

— Сами понимаете, что из-за сдвинутых сроков совсем без накладок обойтись не удалось, — объяснялся я с Мезенцевым. — Нужно докупиться по мелочи. Я выскочу на берег с частью команды буквально на пару часов, и поплывём дальше.

— Да без проблем, Каннеллони, — отвечал Борис Борисович, прихлёбывая чай. — Мои люди тебя сопроводят.

— О, было бы чудесно! — ответил я, а про себя подумал много гадостей.

Короче говоря, не без условий, но тайник согласился. «Ржевский» прошёл очередной шлюз. Сперва вдали показался город, а затем и небольшой причал. В некоторой растерянности я стоял на носу и смотрел, как мы подходим к берегу. Гонял про себя мысль: «что делать дальше?» — но в этот же самый момент мне в голову постучали. И не постучали даже, а кулаками забарабанили.